"Шотландия мала? Наша многообразная, наша бесконечная Шотландия мала? Точно также участок на склоне холма может заставить глупца вскричать: "Один лишь вереск, и больше ничего!"
(Хью МакДайармид, 1892-1978)
Давайте поговорим о множестве великих людей, рожденных гордой Шотландией.
Сэр Уильям Уолесс (3 апреля 1270 - 23 августа 1305) — шотландский рыцарь, один из военачальников в войне за независимость от Англии. Хранитель Шотландии (регент) в 1297—1298 годах. В Шотландии его считают отцом шотландского национализма и народным героем.
Сер Уильям Уолесс (гэльск: Uilleam Uallas, англ: sir William Wallace) родился 3 апреля 1270 года. Кем был отец знаменитого воителя точно не известно. По одной версии Уильям Уоллес был младшим сыном мелкопоместного шотландского рыцаря сэра Малькольма Уоллеса, который был вассалом лорда Джеймса Стюарта, происходящего из рода будущих шотландских королей. По другой версии, Уильям Уоллес был младшим сыном важного шотландского аристократа Аллана Уоллеса.
О его ранних годах свидетельств не сохранилось. Обычно считается, что он родился в селении Элдерсли в Ренфрушире (западнее Глазго), хотя в последнее время появилась версия, что он происходил из Эллерсли в Эйршире (юго-западнее Глазго на берегу Ирландского моря) .
Считается также, что он обучался латыни при монастыре в Пейсли, а затем учился в грамматической школе в Данди. Полагают, что к началу восстания Уоллес уже имел военный опыт и, возможно, служил лучником в кампаниях предшествовавших лет.
Согласно легендам, он уже в молодости оказался вне закона из-за убийства англичанина (версии расходятся, по одной из версий он убил на реке Ирвин английских солдат, которые хотели отобрать у него улов. По другой, он убил сына английского правителя Данди, который оскорбил Уильяма и его семью). Какое-то время Уоллес скрывался.
В мае 1297 года Уоллес с группой соратников убил Уильяма Гезльрига, шерифа Ланарка. Это было одним из многих антианглийских выступлений весенних месяцев, но именно ему было суждено послужить началом Первой войны за независимость Шотландии. С убийством Гезльрига Уоллес появляется на страницах письменных источников.
Предшествовавших ему обстоятельств документы не сообщают, но предание, записанное позднейшим автором, Слепым Гарри, гласит, что Уоллес мстил за свою жену Мэрион Брейдфьюит (дочь сэра Хью де Брэйдфьюита, наследница Ламингтона), которую он, скрываясь, тайно посещал в Ланарке. К тому времени у них родилась дочь.
По рассказу Слепого Гарри, во время одного из посещений Ланарка у Уоллеса вышла вооружённая стычка с английскими солдатами, которые начали насмехаться над ним и его женой. Уоллес отступил в дом Мэрион и оттуда скрылся, шериф же в отместку казнил Мэрион, причём Уоллес видел казнь из своего укрытия. Через некоторое время Уоллес ночью напал на Ланарк, убил шерифа и около 50 человек, и поджёг несколько зданий. Труп шерифа он разрубил на куски.
После убийства шерифа Ланарка Уоллес переходит к активным действиям против английских гарнизонов, его отряд быстро растёт, к нему присоединяются другие повстанческие отряды. Первым знатным дворянином, объединившимся с Уоллесом, был Уильям Харди, лорд Дуглас. Совместно они организовали налёт на Скунское аббатство, где захватили английскую казну, заставив бежать юстициария. Для наказания Дугласа король Эдуард I направил молодого Роберта Брюса (будущего короля), но тот примкнул к движению, несмотря на то что оно проходило под знаменем реставрации его соперника Баллиоля.
В то время как Уоллес действовал в центральной и западной Шотландии, на севере главой движения был Эндрю де Морей, а на юге восстание разгоралось под руководством таких лидеров, как Джеймс, Верховный стюард Шотландии, Роберт Уишарт, епископ Глазго, и Роберт Брюс.
Правда, это последнее движение оказалось неустойчивым: 9 июля армия шотландской знати (под командованием молодого Брюса, Уильяма Дугласа и др.) сошлась с английской армией Генри Перси у озера Ирвин, но лорды, не желавшие ни терять свои поместья в Англии, ни подчиняться "худородному" Уоллесу, заключили с Эдуардом I компромиссный договор (так называемая «капитуляция в Ирвине»), отказавшись от борьбы на условиях амнистии и гарантии ряда льгот и привилегий.
Уоллес ушёл на север на соединение с де Мореем и соединился с ним в августе 1297 года. К этому моменту вся Шотландия к северу от реки Форт была в руках повстанцев, только крепость Данди оставалась под контролем англичан, но была осаждена Уоллесом и де Мореем.
Узнав, что против них двинута 10-тысячная армия под командованием английского наместника Хью Крессингема и Джона де Варенна, графа Суррея, Уоллес и де Морей предоставили ведение осады Данди горожанам и выступили навстречу неприятелю, расположившись на высоком холме на берегу реки Форт около Стерлингского замка.
11 сентября 1297 года отряды Уоллеса и де Морея наголову разбили 10-тысячную карательную экспедицию графа Суррея на Стерлингском мосту.
Английские конные рыцари были застигнуты на переправе через узкий деревянный мост и атакованы шотландской пехотой, вооружённой длинными копьями. Видя гибель своего авангарда, отрезанного рекой от основных сил, Суррей попытался ускорить переправу через мост, но в результате деревянный мост рухнул. Разгром довершил рейд де Морея, который с легковооружённой шотландской конницей перешёл вброд реку Форт и ударил по англичанам с тыла. Однако, в ходе этого рейда де Морей получил тяжёлое ранение, от которого вскоре скончался.
Английское войско, которое во время бегства увязло в болоте, было уничтожено почти полностью, погиб и английский наместник Хью Крессингем. Шотландцы содрали с убитого кожу, и сам Уоллес, по легенде, сделал из неё перевязь для своего меча. Однако потеря де Морея оказалась невосполнимой для движения Уоллеса.
Эндрю де Морей был выдающимся полководцем и при этом, как и сам Уоллес, имел не политический или финансовый интерес в исходе войны с англичанами, а боролся как патриот. Не менее важным было и то, что он привносил в руководство движением знатное имя, тогда как самому Уоллесу шотландская знать так и не смогла простить его происхождение. Впоследствии это обстоятельство сыграло роковую роль.
После битвы при Стерлинге почти вся Шотландия была освобождена от англичан. Шотландские бароны избрали Уоллеса Хранителем Шотландии (регентом) в отсутствие короля Иоанна I. Влияние Уоллеса опиралось на его колоссальную популярность и народное ополчение, которое после победы при Стерлинге подчинялось только ему. С ним Уоллес проделал в ноябре 1297 года рейд по Северной Англии (через Нортумберленд и Камберленд), безжалостно громя английские области.
В 1298 году Эдуард I вновь вторгся в Шотландию. Король привёл 12 тысяч воинов (в том числе более 1000 тяжеловооружённой конницы). Уоллес решил использовать против него «тактику выжженной земли», и Эдуард I уже подумывал о том, чтобы вывести голодавшую армию из Шотландии, когда узнал, что Уоллес со своими силами стоит при Фолкерке.
22 июля 1298 года состоялась Фолкеркская битва. Чтобы компенсировать слабость своей конницы, Уоллес прибег к оборонительной тактике, построив пехоту в круговые шилтроны, которые оградил частоколом, поставив в промежутках лучников. Однако уход рыцарской конницы, которую увели лорды, не желавшие сражаться за низкородного Уоллеса, сделал положение пехоты критическим. Тем не менее, шотландские шилтроны оказывали отчаянное сопротивление и нанесли противнику ощутимые потери. Однако, после того, как стрелы валлийских лучников проделали в них бреши, в которые ворвались всадники, исход битвы был решён.
Уоллес, престиж которого был сильно подорван, в сентябре сложил с себя обязанности Хранителя Шотландии в пользу Роберта Брюса и Джона Комина, племянника короля Иоанна I. После этого он, по-видимому, направился во Францию для переговоров о заключении франко-шотландского союза.
Французский король Филипп IV только что заключил соглашение о браке его дочери Изабеллы с сыном Эдуарда I (будущим королём Эдуардом II), и поэтому не хотел, чтобы Англия становилась его врагом. Тем не менее, сохранилось письмо короля его послам в Риме от 7 ноября 1300 года, в котором он требует, чтобы те оказали поддержку Уоллесу.
В Шотландии в это время продолжалась партизанская война, и Уоллес в 1304 году вернулся на родину и принял участие в нескольких столкновениях.
Однако 5 августа 1305 года он был схвачен в окрестностях Глазго английскими солдатами, которых привёл лояльный англичанам шотландский рыцарь Джон де Ментейс (Ментейс, в свою очередь, получил информацию о пребывании Уоллеса от своего слуги Джека Шорта, который, по словам английского летописца, имел к Уоллесу личный счёт: Уоллес убил его брата).
Уоллес был доставлен в Лондон, и в Вестминстере король Эдуард лично судил его за измену. На суде Уоллес признал все свои враждебные Англии деяния, но отверг обвинение в измене, заявив: «Я не могу быть предателем Эдуарда, потому что я никогда не был его подданным».
23 августа 1305 он был казнён через повешение, потрошение и четвертование в Лондоне. Его тело было обезглавлено и разрублено на части, голова вывешена на Большом Лондонском мосту, а части тела выставлены в крупнейших городах Шотландии — Ньюкасле, Бервике, Стерлинге и Перте.
Уильям Уоллес — идеолог и активный участник борьбы за независимость Шотландии, герой ряда выдающихся произведений шотландской литературы, прежде всего эпической поэмы Слепого Гарри (XV век) «Деяния сэра Уильяма Уоллеса, рыцаря Элдерсли»:
Когда же ведомо стало: Уоллес биться решил, С самых дальних окраин народ к нему поспешил, Чтоб за землю родную в кровавом бою постоять И лордам английским боле обид уже не спускать. Повел он скоттов отважно, как на последний бой, Врагов гоня отовсюду, страну повел за собой; И немало нашлось баронов, что тоже примкнули к нему, Ибо верили люди лишь ему одному.
В 1869 году в честь Уильяма Уоллеса в шотландском городе Стерлинге была установлена 67-метровая башня, известная как Монумент Уоллеса.
По мотивам поэмы Слепого Гарри в 1995 году был создан художественный фильм «Храброе сердце» (режиссёр и исполнитель главной роли — Мел Гибсон). Этот фильм во многом создал нынешний образ Уоллеса в массовом сознании, хотя он сильно отличается от реального прототипа.
Информационные источники:
1. Д.Г. Федосов "Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века", СПб, изд. Евразия, 2017 2. Патрик Фрейзер Титлер "История Шотландии. От пиктов до Брюсов", Спб, изд. Евразия, 2016
23 августа 1305 он был казнён через повешение, потрошение и четвертование в Лондоне. Его тело было обезглавлено и разрублено на части, голова вывешена на Большом Лондонском мосту, а части тела выставлены в крупнейших городах Шотландии — Ньюкасле, Бервике, Стерлинге и Перте.
кошмар, какие нравы были Жаль, что биографии людей составлялись только по датам битв. Словно ничего важнее в жизни их и не было, чем как вечно с кем-то сражаться
Ага! Жуть и ужас... Хорошо, что хоть умирали один раз
ЦитатаDarcy ()
Жаль, что биографии людей составлялись только по датам битв. Словно ничего важнее в жизни их и не было, чем как вечно с кем-то сражаться
Точно-точно! И что удивительно про всю историю так можно сказать. В памяти остались только воители и захватчики, если царствование было мирным, то про это время и не вспоминают, а жаль
Дата: Понедельник, 13.08.2018, 17:21 | Сообщение # 5
Лэрд
Сообщений: 104
Из книги Майкла Фрая "Эдинбург. История города"
Автор институционных юридических трудов Маккензи (Джордж Маккензи - юрист 17 века) тоже был человеком весьма разносторонним. Преследуя ковенантеров, он заработал на политическом поприще прозвище Чертов Маккензи и все же не менее уютно чувствовал себя в уединении своего кабинета, где работал над сочинениями по геральдике, истории, философии и ведовству. Его политическая теория, изложенная в труде «Jus Regium» (1688), оправдывала абсолютизм Стюартов и осуждала «помешанных на вере безумцев этой фанатичной эпохи, стремящихся на небо, подобно Илии, на огненной колеснице чрезмерного рвения». Его собственное рвение также могло иногда заводить чуть дальше, чем следовало, так что слова английского драматурга Джона Драйдена, называвшего Маккензи «благородным шотландским умом», довольно неожиданны. Самые свои интересные и смелые сочинения Маккензи создал еще юношей, до того, как все его силы поглотила общественная деятельность. В 1660 году вышла его книга «Аретина, или Серьезный роман»; это был первый шотландский роман, созданный по образцу современных французских и классических античных произведений этого жанра. Его сочинение «Religio Stoici» (1663) выделялось среди прочих шотландских теологических трудов тем, что в нем религия рассматривается с точки зрения образованного человека, а не узколобого фанатика. Для него культура и мораль шли рука об руку; шотландцы, «пламенные, грубые, энергичные и отважные», по его мнению, обладали как раз нужными качествами, чтобы возродить добродетели древних римлян и греков. В довершение всего он велел похоронить себя в великолепном мавзолее, выстроенном в палладианском стиле, на кладбище монастыря Грейфрайерс — «самом передовом архитектурном произведении своего времени в Шотландии».
* * * Тридцатого июля 1774 года Джеймс Босуэлл проснулся в своей квартире на пятом этаже в Джеймс-Корте с больной головой. Его терзало жуткое похмелье. Была суббота, а тогда, как и в наше время, шотландцы часто проводили вечер пятницы за выпивкой. Босуэлл следовал этой национальной традиции с большим энтузиазмом. Накануне он обедал с коллегами-адвокатами у Эндрю Прингла, лорда Эйлмура, судьи сессионного суда, славившегося своим гостеприимством. «Там я изрядно подогрелся вином», — замечает Босуэлл в своем дневнике. Затем он дал старшему коллеге, Роберту Маккуину, и второму судье, Фрэнсису Гардену, лорду Гарденстону, убедить себя приналечь на кое-что покрепче в доме еще одного адвоката, Дэвида Монкриффа. «Я решил пойти и пошел. И сразу захмелел. Мои товарищи нашли в моем лице превосходную компанию», — скромно вспоминает Босуэлл. Опять «там очень много пили. Я, однако, выпил не больше, чем полторы бутылки старого рейнвейна. Однако, если учесть то, сколько я принял за обедом, напился я изрядно». Босуэллу все же удалось, пусть и нетвердой походкой, добраться до суда на Хай-стрит к девяти утра. Там он столкнулся с генеральным стряпчим Шотландии, Генри Дандасом, которого, как припоминал, он также видел накануне. Теперь Босуэлл обнаружил Дандаса «стоящим в холле суда — выглядел он весьма плачевно. Он сказал мне, что остаться не мог и пошел домой. Он предпринял изрядные усилия, чтобы заняться делами, но ничего не вышло». Поднявшийся в тот день рано второй адвокат Питер Мюррей вспомнил, как уже видел Дандаса выходящим из рюмочной на Блэк-Стейрс, где тот пытался успокоить желудок; Дандас при этом был в парадном облачении, в большом парике и при шейном платке. Босуэлл отмечает, что «в других странах столь важное должностное лицо на службе у короны, как генеральный стряпчий, замеченное в подобном состоянии, посчитали бы зрелищем шокирующим. В Шотландии же наши нравы таковы, что в этом нет ничего примечательного». Эти двое хорошо знали друг друга, поскольку судьба, казалось, предначертала им один и тот же жизненный путь. Отпрыски старинных, но небогатых семей, они родились с разницей всего в полтора года: Босуэлл в октябре 1740 года, Дандас — в апреле 1742-го. И отец одного, и отец другого обладали средним достатком, и тем не менее оба жили в роскошных домах, построенных в палладианском стиле, поэтому обоим приходилось зарабатывать на жизнь, служа в суде. Оба в итоге стали судьями, соответственно, как лорды Арнистон и Окинлек. Арнистон, выдающийся судья своего поколения, как юрист несколько превосходил Окинлека; на вершине карьеры он стал лордом-председателем сессионного суда. Окинлек получил мантию по рекомендации Арнистона. Оба они научились напускать на себя один и тот же важный вид, внушающий трепет, — будь то перед домашними или в суде. Предполагалось, что их сыновья последуют примеру отцов. Хотя подтверждений тому не имеется, они, возможно, были знакомы с детства. Они вместе получали юридическое образование; Босуэлл окончил курс как адвокат в 1762 году, Дандас — в 1763-м. У Босуэлла сложилось так и не оставившее его впоследствии впечатление о том, что он обладал более глубоким и проницательным умом, и это определило его отношение к Дандасу. И все же, даже если Дандас и не был оригинальным мыслителем, имевшимся у него профессиональным дарованиям он нашел гораздо более толковое применение, нежели Босуэлл — своим. Одно и то же происхождение сыграло в жизни этих юношей разную роль. Смерть Арнистона, постигшая его в 1753 году, возможно, обернулась преимуществом для Дандаса, который теперь мог расти, не ограничиваемый суждениями отца о себе; лишенный его похвал, он не слышал и критики в свой адрес. В действительности отца ему заменял сводный брат, старше на тридцать лет, который в свой черед стал вторым лордом-председателем сессионного суда с титулом лорда Арнистона. Отношения с ним обременяли Дандаса менее, чем, возможно, обременяли бы отношения с настоящим отцом, если судить по Босуэллу и Окинлеку. Дандасы оставались в прекрасных отношениях, старший потихоньку продвигал младшего. Вообще, Дандас мог рассчитывать на определенную поддержку семьи, которой не доставалось Босуэллу, пусть и по его собственной вине. Таким образом, можно понять, почему Дандас достиг на своем поприще значительных высот, в то время как Босуэлл едва оторвался от земли. В отличие от Босуэлла, Дандас оправдал надежды семьи. Шотландия в ту пору в муках перерождалась с тем, чтобы стать новым в материальном и духовном плане государством, однако изначально она представляла собой традиционное, сильно интегрированное общество, и простейшей ячейкой этого общества, как в экономическом, так и в политическом плане, являлась многочисленная семья. Клановая система не только диктовала сыновьям и младшим братьям выбор профессии, определявшийся занятиями отцов и старших братьев, но также и требовала от них усилий, направленных на защиту интересов семьи в целом. В эдинбургском суде все это подразумевалось само собой. Династии юристов существовали потому, что связи обеспечивали им путь к успеху. Для адвоката было особенно полезно иметь родственные связи среди судейских, поскольку стряпчие охотнее предоставляли такому адвокату работу. Босуэлл впоследствии отмечал, как его позабавило, что он благоденствовал, пока его отец был судьей, несмотря на то, что взаимопонимания между ними на тот момент уже не было. Это его высказывание говорит только о том, насколько он недооценивал общественный порядок, накрепко связывавший между собой отдельных представителей класса помещиков-юристов, которые теперь управляли шотландской общественной жизнью из Эдинбурга. В довольно-таки закрытом, суровом обществе соблюдение подобного порядка считалась жизненно важным, даже в условиях относительной свободы эпохи Просвещения. Дандас, в отличие от Босуэлла, считался настоящим дарованием. Коллеги восхищались его эффектным, но при этом отнюдь не витиеватым красноречием, тем старанием, с которым он подходил к работе над делами, лаконичностью и компетентностью выступлений. Вскоре он уже вел дела о громких убийствах и прочем в таком роде. Известность Дандаса росла, а с ней и доходы. В 1766 году, через три года после завершения образования, Дандас был назначен на пост генерального стряпчего, второй по важности пост в юридической системе Шотландии. Способности завоевали ему благосклонность лорда главного судьи Англии, лорда Мэнсфилда, шотландца, который сделал карьеру в Лондоне и приобрел там в политических кругах большое влияние. Не прошло и года, как Дандас успел поучаствовать в крупнейшем деле XVIII века в Шотландии, деле Дугласов, в качестве адвоката Арчибальда Дугласа, претендовавшего на земли и состояние своего дяди, герцога Дугласа, и отсудившего их в конце концов. В 1775 году Дандас получил повышение и стал лордом-адвокатом; это была самая высокая внесудебная должность в его области деятельности — по сути человек, ее занимавший, являлся в Шотландии также первым лицом в правительстве. Босуэлл отстал от Дандаса безнадежно. К отчаянию его отца, он еще в самом начале заслужил порицание окружающих тем, что в конце университетского курса отправился на континент и водился там с Руссо и Вольтером — что было достаточно примечательно само по себе, но ничем не могло поспособствовать карьере в Эдинбурге. Эта мысль Босуэлла не заботила никогда, но даже он по возвращении домой был поражен все более расширяющейся пропастью между ним и Дандасом. Когда Дандаса в первый раз официально повысили в должности, Босуэлл писал своему товарищу по колледжу, Уильяму Темплу: «Вы помните, что мы с вами думали тогда о Дандасе? Как адвокат он зарабатывал £700, он женился на очень милой девице с приданым в £10 000, а теперь он получил должность стряпчего Его Величества в Шотландии». И все же Босуэлл не приложил никаких усилий к тому, чтобы ликвидировать эту пропасть, даже после того, как отец настоял на том, чтобы Босуэлл снова занялся юриспруденцией. Тяжба Дугласов, например, предоставила адвокатам богатые возможности, и Босуэллу вполне удалось бы немного заработать на участии во вспомогательном деле. Вклад Босуэлла в этот процесс, однако, состоял только в том, что он писал аллегории и баллады о Правом Деле и в итоге по-настоящему опозорил семью, присоединившись к орущей и размахивающей руками толпе, которая побила камнями окна дома его отца, после того как суровый старый судья отказался присоединиться к народному ликованию по поводу победы Арчибальда Дугласа. К тому времени, как Дандас сделал следующий, еще более значительный шаг в своей карьере в 1775 году, Босуэлл все еще болтался далеко в хвосте. «Гарри Дандаса сделают адвокатом короны — лорд-адвокат в возрасте тридцати трех лет! — жаловался Босуэлл Темплу. — Ничего не могу поделать со своей злостью и отчасти раздражением. У него, без сомнения, имеются сильные стороны. Но он грубый, необразованный, неразборчивый пес. Почему же ему так везет?» Эдинбург эпохи Просвещения был городом парадоксов, и в том, что касалось частной жизни, и в том, что касалось жизни общественной. Этот город, перестав быть столицей независимого государства, тем не менее не сузил, а, напротив, расширил свои горизонты и скорее сделался более амбициозным, нежели совсем отказался от надежд. Шотландия, переставшая быть самостоятельным государством с заключением Унии в 1707 году, компенсировала это созданием всеобщего царства прогресса; она, так сказать, создала собственную реальность, сердцем которой был Эдинбург — реальность, параллельную деградирующей действительности. Опустив занавес над мрачными драмами прошлого, Шотландия все еще была в состоянии следовать собственной дорогой как в духовном, так и в материальном смысле. Пути разрешения всех этих парадоксов оказывались самыми разными. Дандас и Босуэлл, столь непохожие друг на друга, служат тому отличным примером.
* * * Дандас воспользовался предоставляемыми Унией возможностями наилучшим образом. Он был сыном Эдинбурга, родился и вырос среди судебного истеблишмента, который в XVIII веке сменил прежнюю купеческую олигархию у кормила города. Он обучался в Эдинбургской школе и Эдинбургском университете. Он начал карьеру в тамошнем парламенте. Он заботился о правительстве города и его архитектуре. В свободное время он возвращался туда, когда только мог. До самой смерти он говорил с лотианским акцентом — даже в палате общин. Он отдавал должное эдинбургским традициям (в основном пьянству). И умер Дандас также в Эдинбурге, который впоследствии воздвиг в память своего великого сына триумфальную колонну, увенчанную его изваянием. Она все еще стоит посреди площади Святого Андрея. Даже когда Дандасу приходилось задерживаться в Лондоне, он словно бы так и не покидал Эдинбурга. Он окружил себя земляками и добивался для них хороших должностей. Для него принадлежность к шотландскому народу уже была достоинством сама по себе, и плевать он хотел на сетования англичан насчет фаворитизма. Несмотря на то, что законотворчество, относившееся к Шотландии, составляло в Вестминстере лишь небольшую долю работы, он внимательно следил, чтобы все такие акты были приняты и одобрены без задержек. Он популяризировал эдинбургские идеи, прежде всего тем, что ввел в высочайшие политические круги отца экономики Адама Смита и запустил процесс образования, которому суждено было сделать Британию мировым первопроходцем в свободной торговле. Он стремился к новой концепции империи, выработанной философами эпохи Просвещения, не к той, что покоряет, оккупирует и колонизирует новые территории, но к той, что ведет мирную торговлю с автономными государственными образованиями туземцев. Он использовал все возможные способы, чтобы сделать шотландцев более богатыми, счастливыми и уважаемыми. Дандас поднялся в правительстве нового Соединенного королевства выше, чем какой-либо другой шотландец в XVIII веке (если не вспоминать о графе Бьюте и его пагубном, но, к счастью, кратковременном пребывании на посту премьер-министра). Карьера Дандаса в Вестминстере длилась сорок лет, он стал там весьма влиятельным лицом. Тем не менее он никогда не обманывал себя в том, что сможет победить предубеждение англичан против шотландцев и возглавить правительство — второму шотландцу, которому это удалось (это был один из протеже Дандаса, граф Абердин), пришлось ждать 1850-х годов. Вместо этого Дандас верно служил премьер-министру Уильяму Питту-младшему, стал незаменимым в том кругу, который хранил Англию в страшные времена войн с революционной Францией до Трафальгарской битвы в 1805 году, когда Англия уже не могла проиграть, даже если окончательной победы пришлось бы ждать долго. Эта война затронула многие страны, и Дандас занимался вторым фронтом на востоке. Он сделал так, что Индия начала представлять для Великобритании не один экономический, но и политический, а также стратегический интерес. Таким образом, он не только остался патриотом Шотландии и британцем, но и стал гражданином мира. В честь него называли города от Канады до Австралии. Его влияние распространилось на пять континентов и семь морей. Подобно тому, какую роль личность Дандаса сыграла в истории Британской империи, его соотечественники как нация, после некоторых колебаний, в ключевых моментах успешно ассимилировались со своими южными соседями. Союзный договор в то время оставался неизменным, так что структура национальных институтов, сохранение статуса которых было гарантировано в 1707 году, была более или менее неприкосновенной. Но шотландцам не приходилось больше полагаться на них в защите своих интересов. Эта цель достигалась скорее благодаря общему преуспеванию в рамках Унии, на личном уровне, а также национальном (англичане считали шотландцев равными, чего ирландцы со времени присоединения к Соединенному королевству в 1801 году так и не добились вплоть до 1922-го), и даже на уровне империи, где бедный, но находчивый народ почти не встречал преград. Дандас, для которого были справедливы все эти утверждения, сам был воплощенным подтверждением того, как маленькая столица маленькой страны тем не менее может заставить других считаться с собой благодаря выдающимся личным качествам своих сынов, силе своих идей и масштабу целей.
* * * Босуэлл скорее умер бы, нежели признал, что следовал примеру Дандаса. Некоторые из отличий между ними по-прежнему бросались в глаза. В 1763 году Босуэлл «с огромным воодушевлением» в первый раз встретился со своим героем, доктором Сэмюэлом Джонсоном. Босуэлл представился, сказав: «Я действительно шотландец, но с этим ничего не поделаешь». Эти слова дали Джонсону возможность уколоть его, которой доктор немедленно и воспользовался: «Как я вижу, сэр, с этим очень многие ваши соотечественники не могут ничего поделать». Впоследствии они стали лучшими друзьями, хотя это лишь усилило раболепное англофильство Босуэлла. И все же при случайной встрече с Дандасом в Лондоне именно Босуэлл оказался большим патриотом. Дело было в 1783 году, Дандас спокойно реагировал на упреки Босуэлла в любви попокровительствовать землякам. Босуэлл спросил, почему Дандас согласился «торговать ими, как скотом». Дандас ответил: «Так лучше для страны, пусть и хуже для отдельных лиц. Поскольку, когда начнется борьба, у них будет возможность заполучить побольше для себя и своих друзей вне зависимости от действительных заслуг, тогда как должностное лицо должно распределять блага, руководствуясь высшими соображениями. Пост налагает определенную ответственность». Это была сдержанная речь политика; мы предоставим читателю судить самому, не скрывалось ли за фасадом нечто иное, о чем, например, свидетельствует «весьма примечательный случай», пересказанный в 1778 году Хорасом Уолполом. По слухам, ходившим в Вестминстере, как-то глубокой ночью Дандас напился вместе со своими друзьями и вдруг принялся бранить англичан. Он сказал, что предложил бы отменить Союзный договор, что любые десять шотландцев побьют десятерых англичан, а в каждом споре он был прежде всего шотландцем и сразу заявил бы об этом. Как правило, шотландцы держат подобные мысли при себе; Дандасу в тот миг они могли сойти с рук. Не в пример Босуэллу, он всячески демонстрировал свою принадлежность к шотландской нации. И все же, по крайней мере в трезвом виде, стоял за Унию. Босуэлл также мог показаться националистом, если его провоцировали, и тем не менее он никогда не считал свое воспитание и образование чем-то иным, кроме трамплина, с помощью которого ему удалось в конце концов попасть в более возвышенные лондонские сферы. Лондон для него был подлинным центром мироздания. Попасть туда и остаться там можно было, выиграв выборы в парламент. Дандас это делал много раз (и в конце концов с ним перестали состязаться в Мидлотиане и даже в Эдинбурге). По контрасту, политическая карьера Босуэлла так никогда и не началась. При случае он предпринимал определенные попытки в этом направлении, и все же его усилия не приводили ни к чему. Дандас, в качестве заведующего выборами в Шотландии, принимал решение о том, какие потенциальные кандидаты отправлялись в Вестминстер, а какие нет. И несмотря на то, что он всячески утешал Босуэлла, большего он не делал, без сомнения, воспринимая того как человека слишком докучного и назойливого (а так оно и было). Другим возможным путем для Босуэлла могла стать юриспруденция, но служба в суде Эдинбурга по определению предполагала отсутствие в Лондоне. С его стороны это был жест отчаяния, когда он, уже перешагнув сорокалетний рубеж, решил попытать счастья в английском суде и тягаться с адвокатами, по крайней мере, такими же способными и трудолюбивыми, но при этом вдвое моложе. Это был не только жест отчаяния, но и напрасная трата времени. В итоге Босуэлл получил утешительный приз в виде должности мирового судьи по уголовным и гражданским делам в Карлайле, которая сочетала в себе службу в Англии с близостью к Шотландии, однако этот эпизод, среди всех его профессиональных неудач, оказался наиболее унизительным. И все же в конце концов Босуэлл получил признание, о котором так мечтал. Он получил его как сочинитель — профессия, труднейшая из всех возможных, и тогда, и теперь. И это признание он получил, после нескольких ранних экспериментов, всего за один труд — «Жизнь Джонсона». Эта книга дает превосходный портрет яркого человека, который во многом продолжает жить именно благодаря правдивому и мощному изображению из-под пера Босуэлла, притом что последний также стоял у истоков современного жанра биографии в английской литературе — этого бьющего через край кладезя, возможно, неисчерпаемого. Для всех современников Дандас, без сомнения, был более великим человеком, нежели Босуэлл. Тем не менее Босуэлла помнят и сегодня, несмотря на все его неудачи, имя которым — легион (а возможно, как раз из-за них), и ни один из ста опрошенных, даже в Шотландии, не помнит самого Дандаса или какие-либо из его достижений. В конце жизни Босуэлл, в возрасте пятидесяти шести лет, уже умирая в Лондоне, сожалел, что не смог провести там больше времени. И все же именно Эдинбург в ту эпоху достиг больших высот, которые в глазах потомков поставили этот город в один ряд с Афинами Перикла или Флоренцией Медичи. Как мог Босуэлл быть настолько слеп и почему он презирал Эдинбург как скучное захолустье? Воистину, Эдинбург — город парадоксов.
Сообщение отредактировалаtatianayasina - Понедельник, 13.08.2018, 17:42
Ну все равно дух Уолесса в кино передан и этого достаточно, да и сам он будет визуализироваться с тем, что показал М. Гибсон, хотя кино создано собирательно из разных образов шотландце, борющихся за свободу своей земли. и очень жаль, что они не смогли отстоять эту свободу до конца(( А ведь столько жизней было положено на это....
ЦитатаDarcy ()
Жаль, что биографии людей составлялись только по датам битв. Словно ничего важнее в жизни их и не было, чем как вечно с кем-то сражаться
Время было такое. суровое, но и люди были закаленнее физически и у мужчин было сержце храбрых воинов в большенстве своем... — Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Немногие вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,... Слова на все времена! Всякий раз, когда стоишь перед выбором, будь внимателен: не выбирай то, что удобно, комфортно, респектабельно, признано обществом, почётно. Выбирай то, что находит отклик в твоём сердце. Выбирай то, что ты хотел бы сделать, невзирая ни на какие последствия. Ошо
Сообщение отредактировалаsekynda-60 - Суббота, 06.10.2018, 04:15
Михаил Юрьевич Лермонтов и его знаменитые строки из "Бородино" ставшие почти поговоркой. Совсем недавно я наткнулась на информацию - " Достоверно известно, что у Лермонтова имеются шотландские корни".
Из журнала «Великорусс»(октябрь2014г.): "Сильнейшее влияние оказал на Лермонтова отец, Юрий Петрович, хотя они и прожили почти в полной разлуке. В образе отца юноша Лермонтов видел драгоценные обломки игрою счастия обиженных родов, попранные новой знатью, прозревал великую и таинственную судьбу своих предков. Поначалу воображение увлекло его в Испанию, но потом он узнал, что родовые корни его имени – в средневековой Шотландии.
Эти гордые прозрения оказались близки к истине: Лермонты-Лермонтовы по древности и знатности гораздо превосходили род Столыпиных, откуда вышла его властная бабушка"(Михайлов В.Ф.). Исочник
В день рождения Михаила Юрьевича Лермонтова 3 октября (по старому стилю) состоялось торжественное открытие памятника великому русскому поэту в шотландском городе Эрлстон – первого в Шотландии памятника, посвященному российскому литературному классику. (Источник)
------------------------------------------------------------------- Я Светлана :)
«Дни рождения – вещь очень полезная. Как утверждает статистика, чем больше их у человека, тем дольше он живёт»
Сообщение отредактировалаRasa - Суббота, 06.10.2018, 10:43
Это известный факт)) Всякий раз, когда стоишь перед выбором, будь внимателен: не выбирай то, что удобно, комфортно, респектабельно, признано обществом, почётно. Выбирай то, что находит отклик в твоём сердце. Выбирай то, что ты хотел бы сделать, невзирая ни на какие последствия. Ошо
Дата: Воскресенье, 14.10.2018, 22:30 | Сообщение # 9
Баронет
Сообщений: 390
Иоанн (Джон) Фордунский (дата рождения не известна -умер ок. 1384)
- средневековый шотландский хронист, автор «Хроники шотландской нации» (лат. Chronica gentis Scotorum) — первой попытки написания истории Шотландии с древнейших времён до XII века.
О жизни Иоанна Фордунского известно мало. Главным источником по его биографии остаётся Уолтер Боуэр, продолжатель работы Иоанна и автор «Шотландских хроник» (лат. Scotichronicon), в прологе к которым приводятся скудные сведения об Иоанне Фордунском.
В XVII веке английский историк Уильям Камден выдвинул гипотезу, согласно которой Иоанн происходил из местечка Фордоун в Мернсе, на территории современной области Абердиншир, и поэтому впоследствии стал известен как Фордунский. Это предположение получило всеобщее признание, хотя документальных подтверждений связи Иоанна с Фордоуном до настоящего времени не обнаружено.
По другой версии, фамилия Иоанна происходит от поместья Фордун неподалёку от Охтерардера в Пертшире.
В прологе к «Шотландским хроникам» Боуэра Иоанн Фордунский описан как простой священник скромного происхождения, который не получил регулярного образования. В более поздних копиях хроник Иоанн назван капелланом Абердинского собора.
По легенде, свою книгу Иоанн Фордунский начал писать для того, чтобы восполнить отсутствие систематических работ по шотландской истории и уничтоженные во время вторжений Эдуарда I исторические документы и летописи. Для этого Иоанн предпринял путешествие по Англии и Ирландии, собирая и записывая данные по истории Шотландии в библиотеках монастырей. Результатом стала его «Chronica gentis Scotorum», которая по точности и достоверности информации значительно превзошла более старые шотландские летописи.
Главный труд Иоанна Фордунского, «Хроника шотландской нации» (англ. Chronicon gentis Scotorum), состоит из пяти книг. Первые три, охватывает историю от сотворения мира до смерти Карла Великого, почти полностью основаны на легендах и мифах. Тем не менее, впоследствии они легли в основу исторических работ Гектора Боэция и Джорджа Бьюкенена.
Значительно большую ценность имеют четвёртая и пятая книги хроники, в значительной степени основанные на документальных источниках, причём уровень надёжности сведений повышается по мере приближения к временам, современным автору. Хроника доведена до 1153 года, когда скончался король Давид I. Эта работа является первым непрерывным описанием всей истории Шотландии.
Помимо «Хроники шотландской нации» перу Иоанна Фордунского принадлежат незавершённые заметки по различным событиям истории Шотландии с 900 по 1363 год — Gesta Annalia, которые позднее были использованы Уолтером Боуэром, продолжателем Хроники Иоанна Фордунского.
Заметки Gesta Annalia практически не содержат авторских комментариев или анализа, но включают в себя различного рода исторические документы, из которых особый интерес представляют, в частности, родословие шотландских монархов и Арбротская декларация. Gesta Annalia отличаются высокой точностью и надёжностью, особенно в отношении современных автору событий. Последняя запись этой работы датируется серединой 1363 года.
Впервые «Хроники шотландской нации» Иоанна Фордунского были опубликованы в 1691 году Томасом Гейлом. Классическим изданием стала публикация под редакцией Уильяма Скина в сборнике «Историки Шотландии» в 1871—1872 гг. на латыни и в переводе на английский язык. В этом издании была впервые предпринята достаточно успешная попытка восстановления оригинала Иоанна Фордунского путём исключения дополнений Уолтера Боуэра и других продолжателей.
Ришар Сен-Викторский (ок. 1110/1123 - 10 марта 1173)
- средневековый богослов и мистик, библейский экзегет; «великий созерцатель» (magnus contemplator). Ришар Сен-Викторский (Richardus a Sancto Victore Parisiensis, Richard de Saint-Victor) родился в Шотландии около 1110 г., по иным сведениям 1123 г., был уставным каноником, потом приором монастыря Святого Виктора в Париже (с 1162), представителем Сен-Викторской богословской школы. Умер в Париже 10 марта 1173 года.
В русле идей своих учителей (Гуго Сен-Викторского и Бернара Клервоского) Ришар Сен-Викторский изложил систему восхождения человеческой души к Богу по ступеням мистического созерцания. Это восхождение следует начинать с обращения к вещам и явлениям, данным в чувственном опыте, то есть к миру возникновения и уничтожения, который «не вечен и не необходим по своей природе».
Но сам несомненный факт его существования объясним лишь через признание иных уровней бытия: «вечного, но не необходимого по своей природе» (сверхчувствительный мир пребывающих в телах форм, а также душ и ангелов) и «вечного и необходимого по своей природе» (Бог как источник всякого возможного существования).
Так, последовательно используя свои способности чувственного воображения, разумного постижения и созерцания, душа сначала испытывает расширение, плавясь, подобно воску, затем – возвышение, впуская в себя божественный свет, и, наконец, отчуждение от себя самой, от своих чувств, воли и разума, сливаясь с Богом в мистическом созерцании.
К этой высшей ступени мистической жизни человек может себя лишь приуготовить, но достичь её без божественной благодати он не в силах.
Среди основных произведений: «О Троице», «Извлечения», «О приуготовлении души к созерцанию, или Вениамин Меньший» и «О благодати созерцания, или Вениамин Больший».
Учение Ришара оказало влияние на сходные концепции Бонавентуры, Ж. Жерсона и др.
Майкл Скотт (астролог) (1170/75/90/1200 — ок. 1236)
— шотландский учёный — переводчик, математик, философ, астроном и астролог.Благодаря Майклу Скотту учёным европейских стран стали доступны на латыни некоторые произведения античных и арабских мыслителей. Занимательно то, и особенно для поклонников "Чужестранки", что Майкла Скотта часто называют "путешественником во времени из ХІІІ столетия".
Этот знаменитый шотландец был примером полиглота, блуждающего ученого Средневековья с очень разносторонними интересами в научной сфере. По историческим хроникам известно, что Майкл Скотт у современников прослыл очень эрудированным человеком и человеком, который может точно предсказывать будущие события.
Как свидетельствуют летописные тексты, Майкл Скот имел отличные знания истории. Судя по сохранившимся упоминаниям, уровень знаний были никак не ниже, чем у выпускников исторических факультетов ХХ-ХХІ веков. Информацию, которой он обладал, невозможно было получить ни в одном учебном заведении 800 лет назад. Именно поэтому некоторые нынешние исследователи и именуют его "путешественником во времени, переместившимся в прошлое и там застрявшим навсегда".
Скотт обладал хорошим знанием арабской астрономии и её приложений и гордился точностью своих наблюдений и расчетов. Его вера в астрологию не противоречила его воззрениям как учёного, поскольку астрология и астрономия в то время не разделялись. Собственный научный вклад Скота не был понят. Отчасти это произошло потому, что он жил в то время, когда наука, суеверие, религия и вера в магию сосуществовали вместе. Тем не менее, вклад в развитие науки Майклом Скоттом удивительный.
Например, его подробное описание на латыни медицинского случая «Марии из Болоньи», неверно определённого им как «кальцинированная фиброидная опухоль» (возможно, миома; «calcified fibroid tumor»), было понято в 1970-х годах как описание очень редкого случая выкидыша. Скотт пользовался репутацией практикующего врача. Томас Демпстер (1579—1625), который был профессором в Болонье и Пизе в 1616—1625 годах, писал об "исключительных знаниях" Скота, называя его также "одним из первых врачей, которых надо изучать". Другой автор писал, что он добивался излечения в трудных случаях, преуспел в лечении проказы, подагры и водянки.
Недавнее исследование текста Майкла Скота о нескольких радугах (явление, понятное лишь современной физике) показало, что Майкл Скот, возможно, был в контакте с туарегами пустыни Сахара.
В одной из своих книг он рассуждал о природе времени, выдвинул теорию взаимосвязи между временем и пространством, в другой о методиках гипноза, которые, судя по всему, применял на практике. Так, например, согласно легенде, во время своей службы придворным астрологом императора Священной Римской империи Фридриха II Майкл предсказал, что Фридрих найдёт смерть в месте, названном в честь цветка.
А в Шотландии легенда рассказывает о том, как Майкл Скотт победил ведьму, и с помощью магии выполнил поручение шотландского короля, пославшего его в Париж. Согласно другим шотландским легендам, кромлех Длинная Мег и её дочери — это ведьмы, собравшиеся на шабаш и обращённые в камень Майклом Скотом.
(длинная Мег и её дочери — крупнейший кромлех на севере Англии, также известный под названием Круг Моганби. Хронологически относится к бронзовому веку. Расположен близ города Пенрит. Это — самый большой каменный круг на севере Англии и шестой по величине в северо-западной Европе.)
В результате многие считали его колдуном, хотя претензий со стороны церкви к нему не поступало и он был на приёме у папы в 1227 году. Однако благодаря этой молве Майкл Скотт был помещён Данте в 8 круг Ада.
Происхождение
Обстоятельства жизни Майкла Скотта овеяны легендами. Начиная с того, что его до середины XIX века шотландские авторы (Роберт Сиббальд, Патрик Тайтлер, Вальтер Скотт) отождествляли с другим человеком - с сэром Майклом Скоттом из Балуэри, отправленным посланником в 1290 году в Норвегию. Начало этой путаницы положил Гектор Бойс (шотландский историк 15 века).
Однако современные историки с уверенностью утверждают, что Майкл Скотт из Балуэри и Майкл Скотт-астролог - это разные люди. Хотя бы потому что Майкл Скотт из Балуэри ездил с повторным посольством в Норвегию в 1310 году, а Майкл Скотт астролог родился как минимум на столетие раньше.
Известный английский ученый того же времени Роджер Бэкон уверенно указывал, что Майкл происходил из Шотландии или Ирландии. Так как Бэкон был современником Майкла и встречался с ним лично, поэтому свидетельство Бэкона признаётся весомым в современной историографии. Гвидо Бонатти (начало XIII — конец XIII века), бывший тоже младшим современником Скотта, как и Бэкон, называл его Scōtus, имея в виду происхождение.
В те времена «Scōtus» уже могло означать как гэльское происхождение (шотландское или ирландское), так и фамилию, принадлежность к клану Скоттов. При этом известно, что клан Скоттов из Лоуленда происходил из Ирландии. В связи с назначением Майкла архиепископом в Ирландию можно было бы предположить, что «Scōtus» могло означать и «ирландец». Однако по исходя из исторических хроник Майкл отказался от позиции архиепископа Кашельского в Ирландии. Этот отказ Майкла даёт основания сомневаться в версии его ирландском происхождении, но не отвергает её.
Ранние годы
Место его рождения и какие-либо подробности о его семье неизвестны. Дату рождения Майкла оценивают приближённо. При этом нужно учитывать, что он уже был переводчиком около 1217 года. Настойчивые предложения бенефициев (доходов) в середине 1220-х годов дают основание думать, что он был ещё молод. Рождение Майкла датируется следующими годами: 1170 годом, 1190 годом, «до 1200 года», и чаще всего 1175 годом.
Мало известно и о детстве Скотта. Его образование, якобы, началось в церковной школе Дарема. В письме к Стефану Лэнгтону, написанном 16 января 1227 года, папа Гонорий III писал про Майкла как о посвятившем себя наукам с детства. Историк средневековой науки Линн Торндайк описывает Майкла как сироту, воспитанного дядей.
Ничего точного не известно и об университете, в котором Майкл учился. По легенде учился Майкл и в Сорбонне, и в Оксфорде. Контекст упоминаний Сорбонны мог означать, как то, что он был там, учеником, так и то, что он преподавал там. А могло быть и то, и другое.
А за обучение в Оксфорде, по легендам, Скотт заплатил золотом гномов. В университетах Скотт изучал математику, астрологию (в том числе астрономию), алхимию и медицину. По всей видимости, он изучал и теологию, так как в определённый период своей жизни был рукоположен в сан священника. В Сорбонне Майкла называли математиком.
Толедо и Италия
Самые ранние документальные упоминания о его жизни и работе относятся к его пребыванию в Толедо. К этому времени Майкл Скотт уже знал арабский. Помимо арабского, возможно, Майкл изучал и иврит. Он принадлежал к толедской школе перевода, уже давшей в предыдущем столетии известных переводчиков, таких как Герард Кремонский (1114—1187).
В Толедо Майкл приехал либо в 1209, либо 1210 году. Согласно Британской энциклопедии, первое упоминание Майкла Скотта относится к 1217 году, однако это не так. Майкл Скотт был каноником собора в Толедо и, как считается сопровождал архиепископа Толедского Родриго Хименеса на четвертый Латеранский собор в Риме уже в 1215 году. Во всяком случае, «магистр (мастер) Микаель Скотус» перечислен среди сопровождающих лиц в документах собора.
Родриго Хименес в Толедо (архиепископ и государственный деятель) покровительствовал переводчикам и поддерживал их работу. Вероятно, Майклу помогали и еврейские ученые. Считается, что с помощью еврея, позже обратившегося в христианство и называемого Абута Левита (Abuteus Levita) или Мастер Эндрю, он переводил с арабского на латынь трактат Аль-Битруджи о нептолемеевой астрономической системе.
Доподлинно известно, что 18 августа 1217 года Майкл уже закончил перевод трактата Аль-Битруджи о сфере, перевел трактаты Аристотеля: «История животных» с иврита или арабского, «О небе», «О душе» с комментарием Аверроэса.
Точно известно, что в 1220 году Майкл Скотт уехал Италию и жил с 1220 по 1221 годы в Болонье в доме вдовы некоего Альбертуса Галлуса.
Во время проживания там у него была возможность изучить и описать опухоль матки, сохранилась запись Майкла об этой врачебной консультации.
Продвигалась и религиозная карьера Майкла: к 1224 году Майкл был рукоположен в сан священника, с 1224 по 1227 год он пользовался благосклонностью понтифика. Папа Гонорий III пожаловал ему бенефиции в Англии и назначил его архиепископом в город Кашел в Ирландии. В связи с этим Майкл был рекомендован папой королю Генриху III. Майкл не принял назначения, сославшись на незнание ирландско-гэльского языка. Известно, что по указаниям Гонория III и Григория IX в 1225 и 1227 годах он получал дополнительные бенефиции от Стефана Лэнгтона, архиепископа Кентерберийского.
Майкл Скотт и император Священной Римской империи Фридрих II
Согласно сохранившимся документам, в 1227/28 годах Майкл Скотn находился при дворе Фридриха II Гогенштауфена (1194—1250), императора Священной Римской империи, где общался с Леонардо Фибоначчи (крупный математик средневековой Европы).
Оба они сыграли свою роль в передаче большой части научных знаний от мусульман (в основном, из мавританской Испании) в Европу (в Италии и на Сицилии). Фибоначчи использовал переводы Майкла для написания второй редакции «Книги абака», и в 1228 году Фибоначчи, уже из Пизы, прислал Майклу исправленную копию своего главного труда с посвящением Майклу.
Фридрих II разрешил первые анатомические вскрытия, несмотря на протесты католической церкви, поскольку знание анатомии человека было жизненно важно для улучшения медицины. Вскрытия тел выявили много анатомических ошибок древнегреческого врача Галена. Это направление научной деятельности, как и многие другие имеют истоки в деятельности учёных при дворе Фридриха, в том числе и Майкла Скотта.
Кроме того, так как Майкл Скотт делал переводы с арабского, он "доставлял" дополнительные знания, в том числе по медицине, из восточного мира в Европу. Дело в том, что в те времена проблема заключалась даже не в полной недоступности книг, многие из которых были уничтожены во время падения Римской империи. Исчезла сама "научная среда", в которой существовали эти книги и знания. И переводы Майкла Скотта имели огромное значение для развития науки того времени.
В письме от 1227 года, записанном Скотом в его «Книге частностей» (лат. Liber particularis), Фридрих II задавал ему вопросы о происхождении земли, о географии и управлении небесами, о том, что находится за пределами последнего неба, в котором находится Бог, о точном местоположении ада, чистилища и райского сада, о душе, о вулканах, реках и морях.
Фридрих II получает от Майкла Скотта перевод произведений Аристотеля Джакомо Конти, 1860
Последние годы
Можно предположить, что Майкл Скотт не был в зависимости от Фридриха II, когда в 1224 — 1227 годах он пользовался поддержкой папского двора или когда он посвящал Стефану Провансскому перевод De caelo Аристотеля с комментариями Ибн Рушда. Поэтому он жил не только при его дворе, хотя и был на службе у императора.
Существует гипотеза, что в 1230 году Майкл читал в Сорбонне лекции, а также путешествовал по Англии. В Оксфорде Скотт встретил молодого Роджера Бэкона, который записал, что Майкл посетил Оксфорд "около 1230 года". В эт оже Скотт также исследовал остров Липари (расположен в 44 километрах к северу от Сицилии), пытаясь понять (в алхимическом смысле) известную сейчас связь между вулканической деятельностью и присутствием в породах золота.
В последние годы жизни Майкл Скотт занимался написанием серии трудов по астрологии, метеорологии и физиогномике. Эти труды, все посвящённые Фридриху, показывают знакомство с медициной, музыкой, алхимией, с философией Аристотеля.
В своих работах Майкл заявлял о себе как о самом точном среди астрологов, высоко ценимом наставнике и консультанте Фридриха II. "Астрологом императора" называл его Салимбене и другие хронисты, хотя никаких документов канцелярии двора, подтверждающих или опровергающих это, не сохранилось.
Не позже середины 1232 года, Майкл посвятил Фридриху свой перевод трактата «О животных» (лат. De animalibus) Ибн-Сины. Это единственная точная дата относительно его отношений с императором. Посвящение, введение, и содержание его астрологических работ вместе с замечаниями Генри Авраншского предполагают, что отношения с императором были постоянными в последние годы перед смертью Майкла.
Хотя и не сохранилось каких-либо официальных документов об этом, но предполагается, что на этой службе он оставался до своей смерти.
В начале 1236 года Майкла уже не было в живых. Вокруг его смерти ходили легенды. Якобы, он сам предсказал, что умрёт от удара маленького камня по голове и, чтобы защитить себя, он носил железный шлем. Когда он снял шлем в церкви, чтобы обнажить голову, смертельный камень упал на него с крыши.
По одной версии он умер в Италии. Вальтер Скотт записал легенды, согласно которым Майкл вернулся на родину в Шотландию, чтобы умереть. По его словам, есть два места, называемые местом захоронения Скотта, это Home Coltrame в Камберленде и аббатство Мелроуз]. В начале XX века, когда Джон Стоддард] был в аббатстве Мелроуз, он видел некое "захоронение Майкла Скота".
Фотография предполагаемого захоронения Майкла Скота в аббатстве Мелроуз
спасибо за интерсности.....порой приходить на такие ветки как в старую библиотеку и открываешь книги, с которых сыплется пыль веков Всякий раз, когда стоишь перед выбором, будь внимателен: не выбирай то, что удобно, комфортно, респектабельно, признано обществом, почётно. Выбирай то, что находит отклик в твоём сердце. Выбирай то, что ты хотел бы сделать, невзирая ни на какие последствия. Ошо
Я всё мечтаю устроить в нашей библиотеке Бёрнсовский вечер,. На 25 января 2020 года, навконец, назначили такой вечер. Если кто из москвичей желает. приглашаю присоединиться. Хотя и долго ещё, но время быстро пролетит...
Я всё мечтаю устроить в нашей библиотеке Бёрнсовский вечер,. На 25 января 2020 года, навконец, назначили такой вечер. Если кто из москвичей желает. приглашаю присоединиться.
Я очень желаю! С детства люблю Бёрнса! Адреса, пароли, явки скинешь? А Вы тоже «имели Фрейзера в анамнезе»?
Дата: Воскресенье, 15.09.2019, 23:57 | Сообщение # 16
Баронет
Сообщений: 390
Девчата, на здоровье!!! Рада, что интересно...
ЦитатаМоцартианка ()
Я всё мечтаю устроить в нашей библиотеке Бёрнсовский вечер,. На 25 января 2020 года, навконец, назначили такой вечер. Если кто из москвичей желает. приглашаю присоединиться. Хотя и долго ещё, но время быстро пролетит...
Ох!!! Сняла с языка... Я всё хочу открыть темку "Шотландские чтения"... как раз из-за таких произведений... Так что с меня тогда местечко, где будем уже вскоре встречаться.
Дата: Понедельник, 16.09.2019, 10:40 | Сообщение # 17
Fortune and love favor the brave
Сообщений: 40180
Как интересно! Неужели действительно этот человек попал в прошлое? Ох как тогда ему нелегко пришлось, жить среди этого отсталого суеверного мира, скучать по своему миру и знать, что не сможет уже вернуться. elap23, спасибо за такие интересности!
Дата: Понедельник, 16.09.2019, 13:16 | Сообщение # 18
Граф
Сообщений: 946
Цитатаsova-1010 ()
Я очень желаю! С детства люблю Бёрнса! Адреса, пароли, явки скинешь?
Цитатаelap23 ()
Ох!!! Сняла с языка... Я всё хочу открыть темку "Шотландские чтения"... как раз из-за таких произведений...Так что с меня тогда местечко, где будем уже вскоре встречаться.
Библиотека № 110, ЦБС ЮВАО, Ташкентская улица, д. 18 корпус 1, взрослое отделение. Если нужна помощь а поисках библиотеки, подскажу подробнее, а так можно же в Интернете нынче всё узнать.
Записалась на 25 января 2020 года. Бёрнсовский вечер. Как я это мыслю. В целом - должны присутствовать рассказ о Бёрнсе, стихи, песни, отрывки из фильмов по видео, какие-нибудь шотландские штучки в зависимости от пришедших гостей библиотеки (хочется гэльских песен, танцев, мужчин в килтах,). В Бёрнсовский вечер полагается пить виски и закусывать хаггисом. Хаггис вроде как можно заказать в шотландском ресторане. Порция на полкило около 1000 рублей. Чисто чтобы попробовать, мне кажется, с непривычки не будешь этим живот набивать. А виски, увы, отпадает: библиотека - территория, свободная от алкоголя. Камеры кругом.
Дата: Понедельник, 16.09.2019, 13:35 | Сообщение # 19
Король
Сообщений: 8593
ЦитатаМоцартианка ()
В Бёрнсовский вечер полагается пить виски и закусывать хаггисом. Хаггис вроде как можно заказать в шотландском ресторане. Порция на полкило около 1000 рублей. Чисто чтобы попробовать, мне кажется, с непривычки не будешь этим живот набивать. А виски, увы, отпадает: библиотека - территория, свободная от алкоголя. Камеры кругом.
Я думаю, что можно заменить на чай со сконами или традиционным шотландским печеньем. Спасибо за адрес. Я постараюсь приехать. Там поближе к дате уточню подробности. А Вы тоже «имели Фрейзера в анамнезе»?
Дата: Понедельник, 16.09.2019, 19:38 | Сообщение # 20
Граф
Сообщений: 946
Цитатаsova-1010 ()
Я думаю, что можно заменить на чай со сконами или традиционным шотландским печеньем.Спасибо за адрес. Я постараюсь приехать. Там поближе к дате уточню подробности.
Здорово! Да, поближе к делу уточним все подробности - кто, как, чем можно что заменить...
Дата: Воскресенье, 24.11.2019, 06:55 | Сообщение # 21
Герцог
Сообщений: 2016
Джеймс Джордж Фрэзер
Сэр Джеймс Джордж Фрэзер (1 января 1854 – 7 мая 1941), был шотландский социальный антрополог, влиятельный на ранних стадиях современных исследований мифологии и сравнительной религии. Его часто считают одним из отцов-основателей современной антропологии.
Его самая известная работа, Золотая Ветвь (1890), документы и детали общие черты среди волшебных и религиозных верований во всем мире. Frazer установил ту человеческую веру, прогрессировавшую через три стадии: примитивное волшебство, замененное религией, в свою очередь замененной наукой.
Биография Родившийся в Глазго, Шотландия, Фрэзер учился в школе в Спрингфилдской Академии Академии и Ларчфилда в Хеленсбурге. Он учился в Университете г. Глазго и Тринити-Колледже, Кембридж, где он получил высшее образование с отличием в Классике (его диссертация была несколько изданных годы спустя как Рост Идеальной Теории Платона) и остался Товарищем Классики вся его жизнь. От Троицы он продолжал изучать закон в Миддл темпле, но никогда не осуществляемый. Четыре раза избранный в Альфа-Товарищество Названия Троицы, он был связан с колледжем для большей части его жизни, за исключением года, 1907–1908, потрачен в Ливерпульском университете. В 1914 он был посвящен в рыцари, и общественное лекторство в социальной антропологии в университетах Кембриджа, Оксфорд, Глазго и Ливерпуля было установлено в его честь в 1921. Он был, если не слепой, то сильно слабовидящий с 1930 на. Он и его жена, Лили, умерли в течение нескольких часов друг после друга. Они похоронены в Месте погребения Округа Подъема в Кембридже, Англия. Исследование мифа и религии стало его областями экспертных знаний. За исключением посещений Италии и Греции, широко не поехался Frazer. Его главные источники данных были древними историями и анкетными опросами, отправленными по почте миссионерам и имперским чиновникам во всем мире. Интерес Фрэзера в социальной антропологии был пробужден, читая Примитивную Культуру Э. Б. Тайлора (1871) и поощрен его другом, библеистом Уильямом Робертсоном Смитом, который сравнивал элементы Ветхого Завета с ранним еврейским фольклором. Frazer был первым ученым, который опишет подробно отношения между мифами и ритуалами. Его теории totemism были заменены работой французского антрополога, Клода Леви-Стросса, который развил понятие структурализма. Его видение ежегодной жертвы Короля года не было подтверждено учебно-производственными практиками. Выбор его поколением дарвинистского развития как социальная парадигма, интерпретируемая Frazer как три стадии человеческого прогресса — волшебство, дающее начало религии, затем достигающей высшей точки в науке — не оказался действительным. Все же Золотая Ветвь, его исследование древних культов, обрядов, и мифов, включая их параллели в раннем христианстве, все еще изучены современным mythographers для его подробной информации. В 1890 был издан первый выпуск, в двух объемах. Третий выпуск был закончен в 1915 и бежал к двенадцати объемам с дополнительным тринадцатым объемом, добавленным в 1936. Он издал сокращенную версию единственного объема, в основном собранную его женой леди Фрэзер, в 1922, с некоторым спорным материалом по христианству, исключенному из текста. Влияние работы простиралось хорошо вне обычных границ академии, вдохновляя новую работу психологов и психиатров. Зигмунд Фрейд часто цитировал Totemism и Exogamy в его собственном Тотеме и Табу: Подобия Между Экстрасенсорными Жизнями Дикарей и Невротиков. Символический цикл жизни, смерти и возрождения, которое Frazer, предугадываемый позади мифов многих народов, очаровал поколение художников и поэтов. Возможно, самый известный продукт этого восхищения - стихотворение The Waste Land (1922) Т. С. Элиота. Также Джим Моррисон на его «Праздновании Ящерицы» (наконец названный, «Чтобы не Коснуться Земли» как песни в рамках Ожидания альбома Солнца 1968) включал лирику, такую, «чтобы не коснуться земли, не видеть солнце»; предложения, которые служат названиями главы в работе Фрэзера. Позже, работа Фрэзера влияла на окончание фильма Фрэнсиса Форда Копполы, Апокалипсис сегодня (1979) (копию Золотой Ветви показывают в одном из заключительных выстрелов). Новаторская работа Фрэзера подверглась критике к концу ученых 20-го века. Например, в 1980-х Рапа Эдмунда написала ряд критических статей, одна из которых была показана как лидерство в Антропологии Сегодня, издании 1 (1985). Он подверг критике Золотую Ветвь за широту сравнений, проводивших от широко отделенных культур, но часто базировал его комментарии к сокращенному выпуску, который опускает поддерживающие археологические детали. В положительном обзоре книги, узко сосредоточенной на cultus в хеттском городе Нерик, Дж. Д. Хокинс заметил одобрительно в 1973, «Целая работа очень методическая и придерживается близко полностью указанного письменного доказательства в пути, который был бы незнаком покойному сэру Джеймсу Фрэзеру».
Другая важная работа Frazer - его комментарий с шестью объемами относительно описания греческого путешественника Паусаниаса Греции в середине 2-го века н. э. С его времени археологические раскопки добавили чрезвычайно к знанию древней Греции, но ученые все еще считают много имеющим значение в его подробных исторических и топографических обсуждениях различных мест и его рассказах очевидцев о Греции в конце 19-го века.
Создание и развитие в примитивном Cosmogenies и другие части (1935) Страх перед мертвыми в примитивной религии (1933–36) Кондорсе на прогрессе человеческого разума (1933) Собранные пачки (1931) Рост идеальной теории (1930) Платона Мифы происхождения огня (1930) Fasti, Ovid (текст, перевод и комментарий), 5 объемов (1929) сокращение с одним объемом (1931) пересмотренный Г. П. Гулдом (1989, поправка. 1996): ISBN 0-674-99279-2 Адвокат Дьявола (1928) Человек, бог и бессмертие (1927) Голова Горгоны и другие Литературные Части (1927) Вероисповедание природы (1926) (от 1923–25 лекций Гиффорда,) Библиотека, Аполлодором (текст, перевод и примечания), 2 объема (1921): ISBN 0-674-99135-4 (издание 1); ISBN 0-674-99136-2 (издание 2) Фольклор в Ветхом Завете (1918) Вера в Бессмертие и Вероисповедание Мертвых, 3 тома (1913-24) Золотая Ветвь, 3-й выпуск: 12 объемов (1906–15; 1936) Сокращение одного объема 1922 года: ISBN 0-486-42492-8 Totemism и Exogamy (1910) Задача души (1909) Золотая Ветвь, 2-й выпуск: расширенный до 6 объемов (1900) Pausanias и другие греческие эскизы (1900) Описание Греции, Pausanias (перевод и комментарий) (1897–) 6 объемов. Золотая Ветвь: Исследование в Волшебстве и Религии, 1-м издании (1890) Totemism (1887) Ян Гарольд Бранвард, американский Фольклор; Энциклопедия, s.v. «Суеверие» (p 692-697)
Дата: Понедельник, 18.04.2022, 10:33 | Сообщение # 23
Fortune and love favor the brave
Сообщений: 40180
16 апреля исполнилось 276 лет со дня битвы при Каллодене. Шотландские войска возглавлял Красавчик принц Чарли. Интересная статья, рассказывающая о дальнейшей судьбе принца. Автор: Тори Карпентер.
Через море на Скай: Побег Бонни Принца
«Помяните мое слово», история, которую я собираюсь рассказать, действительно имеет эпические масштабы. История человека, побежденного, но избежавшего смерти с помощью некой героини. Сказка о правде. Мы исследуем, как Красавчик Принц Чарли вдохновил нацию, движение, молодую женщину и песню о парне, которого больше нет.
Но сначала небольшой урок истории. Видишь того парня слева? Ну, вообще-то парень справа…
…это Чарльз Эдвард Стюарт. Или, Бонни Принц Чарли. Он известен тем, что возглавил восстание якобитов в 1745 году.
Видите ли, его дед был королем Англии Джеймсом II и королем Шотландии VII, пока он не был изгнан с престола в 1688 году. Билль о правах, принятый в 1689 году, и Акт об урегулировании, принятый в 1701 году, не позволяли католикам сидеть на британских престолах.
После смерти Якова II отец Чарльза, Джеймс Фрэнсис Эдвард Стюарт, претендовал на английскую, шотландскую и ирландскую короны. Он был известен как Джеймс III в Англии и Ирландии и Джеймс VIII в Шотландии. Он получил титулы при поддержке последователей якобитов и своего двоюродного брата, короля Франции Людовика XIV. Но во время восстания якобитов в 1715 году ему не удалось претендовать на британский и ирландский престолы.
Фу! Там больше римских цифр, чем у амбициозного десятиклассника, излагающего свое последнее задание по английскому языку, но что я могу сказать? Аристократы не отличались изобретательностью в выборе имен для своих детей.
Выход новоиспеченного Бонни Принца
После своей неудачи Джеймс назначил Чарльза принцем-регентом в 1743 году, что дало ему разрешение действовать от его имени. Некоторое время он путешествовал по Риму и Парижу, собирая средства для реставрации власти Стюартов. Затем он отплыл в Шотландию, где многие кланы Хайленда, как католики, так и протестанты, все еще поддерживали дело якобитов.
Получив достаточную поддержку для серьезного восстания, Чарльз и его армия выиграли битву при Престонпансе 21 сентября 1745 года. Битва, длившаяся менее 30 минут, вызвала восстание против британского правительства. Это было первое значительное сражение якобитского восстания 1745 года.
Битва при Каллодене
После своей значительной победы при Престонпансе и еще одной победы в битве при Фолкерк-Мьюир Чарльз Стюарт и его армия из 5000 человек не были готовы к тому, что ждало их впереди на Каллоден-Мур.
Британская армия численностью 9000 человек во главе с герцогом Камберлендом была готова принять на себя атаку Хайленда, вооруженная штыками, пушкой и шестью минометами.
Проигнорировав совет генерала лорда Джорджа Мюррея, Чарльз решил остаться и сражаться на открытой болотистой местности. В результате в бою 16 апреля 1746 г. погибло 1000–1500 его бойцов. Еще больше было ранено. Для сравнения, армия Камберленда потеряла всего 50 человек.
Образ жизни Хайленда навсегда изменился. В результате неудавшегося восстания против короны Закон о одежде 1746 года запретил ношение тартана и килтов в Шотландии. Это время в истории стало называться Периодом проскрипции.
Побег Красавчика Принца
Понимая свое неминуемое поражение, Чарльз Стюарт отказался от дела якобитов посреди битвы и спрятался в болотах Шотландии, всего лишь на шаг впереди правительственных войск. За его поимку была назначена награда в размере 30 000 фунтов стерлингов, но горцы его не предали. Вместо этого они помогли ему сбежать.
После двух месяцев бегства Чарльз прибыл в Бенбекула, где познакомился с 24-летней Флорой Макдональд. Она была хорошо осведомлена о местонахождении Красавчика Принца от своей благодетельницы, леди Кланранальд, сочувствующей якобитам. После некоторого первоначального колебания она согласилась помочь.
Замаскировав Красавчика Принца под свою ирландскую горничную Бетти Берк, она получила разрешение от англичан отплыть на остров Скай с небольшой командой.
Через море на Скай
После успешного путешествия они спрятались на ночь в коттедже, прежде чем отправиться в Портри, где Красавчик Принц сел на корабль, направляющийся во Францию. Остаток своей жизни он провел, путешествуя по Европе, пытаясь возродить свое дело. Не сумев вернуть себе английский престол, он в конце концов обосновался в Италии, где и умер от инсульта в январе 1788 года. Легенда гласит, что Бонни-принц подарил Флоре медальон со своим портретом в знак благодарности.
Узнав о побеге, англичане арестовали Флору за помощь Красавчику Принцу. Она провела год в заключении в лондонском Тауэре, прежде чем получила общее помилование от британского правительства.
Песня «Skye Boat Song» — это память и рассказ о смелом побеге Красавчика Принца на маленькой лодке, переодетого женщиной, с помощью Флоры Макдональд. Популярность песни способствовала романтизации Красавчика Принца как шотландского героя.
Первоначальный текст припева был:
«Скорей, красотка, как птица на крыльях, Вперед! матросы плачут; Неси мальчика, который родился, чтобы быть королем, За морем на Скай».
Приключения Флоры продолжаются
После освобождения Флора вернулась в Шотландию, где вышла замуж за своего жениха Аллана Макдональда. В 1774 году они отправились в Новый Свет и поселились в Северной Каролине. Уилмингтон дал бал в ее честь, который имел оглушительный успех. В конце концов, Аллан купил землю в округе Ансон, где они с Флорой построили дом и назвали его Киллигрей.
По иронии судьбы, поддерживая британцев во время Войны за независимость, она проводила время, сплачивая шотландцев, живущих в Северной Каролине, чтобы поддержать британского офицера Дональда Макдональда. Аллан сражался под командованием Макдональда во время войны, но вражеские силы захватили его в битве при Мурс-Крик-Бридж 27 февраля 1776 года. Он был заключен в тюрьму в Галифаксе на короткое время, прежде чем его перевели в Пенсильванию.
Вынужденная скрываться, Флора потеряла все, когда американские повстанцы сожгли семейный дом. Она продала серебряный чайный сервиз и другие подарки, полученные в заключении, чтобы обеспечить проход на британском военном корабле, направлявшемся обратно в Шотландию.
Во время плавания на корабль напали французские каперы. Флора получила травму руки после того, как отказалась спуститься под палубу во время боя.
Вернувшись в Шотландию, она жила в замке Данвеган на острове Скай. Аллан присоединился к ней там после своего освобождения в 1783 году.
Флора умерла 5 марта 1790 года. Ее тело было завернуто в простыню, в которой когда-то спал Красавчик Принц, и она была похоронена в Килмуире на острове Скай.
Корни короля рок-н-ролла можно проследить до небольшой деревни в Абердиншире, откуда его предок эмигрировал в Америку в 18 веке.
Оказывается, семья Элвиса Аарона Пресли изначально была родом из Абердиншира. В связи с тем, что жизнь легенды в настоящее время пересматривается в новом фильме с участием Остина Батлера и Тома Хэнкса в главных ролях, Aberdeen Live оглядывается на работу шотландского писателя Аллана Моррисона, который в 2004 году наконец проследил корни Элвиса до маленькой деревни в к северо-востоку.
Исследуя родословную Элвиса для своей книги «Пророчество Элвиса», писатель сказал, что он был в Сарасоте в Америке в 2000 году, когда обнаружил, что предок звезды Эндрю Пресли был на самом деле шотландцем и первым Пресли, пересекшим Атлантический океан еще в 1745 году.
Дальнейшие раскопки в Эдинбурге показали, что Эндрю, поселившийся в Северной Каролине в 1745 году, был родом из Лонмея, небольшой деревни в шести милях к югу от Фрейзербурга.
Записи показывают, что отец Эндрю, с которым у него было общее имя, женился на Элспет Лег в деревне в 1713 году. И родословную клана Пресли в Соединенных Штатах можно проследить вплоть до того, как родители певца поженились за два года до его рождения в 1935 году.
Моррисон также проследил многих родственников, которые жили в Абердиншире на протяжении 18 и 19 веков. Находки писателя стали откровением для фанатов.
Оutlander является собственностью телеканала Starz и Sony Entertainment Television. Все текстовые, графические и мультимедийные материалы,
размещённые на сайте, принадлежат их авторам и демонстрируются исключительно в ознакомительных целях.
Оригинальные материалы являются собственностью сайта, любое их использование за пределами сайта только с разрешения администрации.
Дизайн разработан Стефани, Darcy, Совёнок.
Запрещено копирование элементов дизайна!