Книга еще пишется. Автор, Диана Гэблдон дразнит своих поклонников и иногда публикует отрывки на своей странице в facebook, которые для нас любезно переводит Eugenia
Вечер у костра после возвращения Брианны и Роджера
Под моей правой ягодицей был камешек, но мне не хотелось отодвигаться. Биение маленького сердечка под моими пальцами было тихим. но упорным, его быстрые толчки - жизнью, а пространство между ними - бесконечностью, моя связь с бесконечным ночным небом и поднимающимся вверх пламенем.
- Сдвинь-ка чуть-чуть свою задницу, Сассанах, - сказал голос мне прямо в ухо. - Мне надо почесать нос, а ты сидишь на моей руке. - Джейми попытался выдернуть из-под меня свои пальцы, и я рефлекторно пододвинулась, повернув к нему голову, и заново устроилась удобнее, продолжая так же крепко держать Мэнди, мягким комочком спавшую у меня на руках.
Он улыбнулся мне поверх взлохмаченной головы Джема, размял свою теперь свободную руку и почесал себе нос. Было далеко за полночь, но огонь в костре горел еще высоко и ярко, он подсвечивал щетину на щеках и подбородке Джейми и так же мягко светился в его глазах, как и в рыжих волосах его внука и в тенях складок вытертого пледа, который был накинут на них обоих.
На другой стороне от костра засмеялась Брианна, тихонько, как смеются люди, когда рядом спят дети.
Полузакрыв глаза, она положила голову на плечо Роджера. Она казалась совершенно измученной, со спутанными и немытыми волосами, и свет от костра подчеркивал глубокие впадины на ее лице... но при этом она все равно выглядела счастливой.
- Что тебя так рассмешило, a nighean (дочка)? - спросил Джейми, устраивая Джема поудобнее. Джем изо всех сил старался не заснуть, но явно проигрывал битву со сном. Он зевнул, широко разинув рот, и потряс головой, моргая, как разбуженная сова.
- Чо так смешно..? - повторил он, но последнее слово затихло на половине, оставив его с полуоткрытым ртом и затуманенными сном глазами.
Его мать хихикнула совершенно по-девчоночьи, и я почувствовала, что Джейми улыбается.
- Я всего лишь спросила твоего папу, помнит ли он Собрание, на котором мы были много лет назад. Там все кланы вызывались к огромному костру, и я протянула ему горящую ветку и сказала, чтобы он спустился вниз, к костру и объявил: "МакКензи здесь!"
- О!.. - Джем моргнул раз, другой, взглянул на горевший перед ним огонь, и между его маленькими рыжими бровями появилась морщинка. - А теперь мы где?
- Дома, - твердо сказал Роджер, и его глаза встретились с моими, потом он взглянул на Джейми. - Навсегда.
Джейми выдохнул. Так же, как и я, он боялся дышать с той минуты, когда МакКензи внезапно появились внизу на поляне, и мы помчались вниз, чтобы встретиться с ними. Когда мы бросились друг к другу, то был всплеск невыразимой радости, и потом эта радость всё продолжала расти, когда Эми Хиггинс выбежала из своего дома, привлеченная шумом, а за ней Бобби, Эйдан, который издал громкий вопль при виде Джема и обхватил его, сбив с ног, а за ним появились Орри и малыш Роб.
Джо Бёрдсли был в лесу неподалеку, он тоже услышал шум и прибежал, чтобы узнать, в чем дело... и буквально за несколько минут вся поляна заполнилась людьми. Еще до заката эту новость узнали ближайшие шесть семейств, остальные, без сомнения, узнают ее завтра.
Мгновенный взрыв штландского гостеприимства был удивителен, женщины и девочки бросились к своим хижинам и притащили всё, что у них варилось и пеклось на ужин, мужчин быстро собрали дрова и, по распоряжению Джейми, сложили их на том месте, где виднелись очертания нового дома, и мы достойно, в окружении друзей, отпраздновали возвращение детей и воссоединение нашей семьи.
Нашим путешественникам задавали сотни вопросов: откуда они вернулись? Каким было их путешествие? Что они повидали? Но никто не спросил, были ли они счастливы вернуться домой: это и так было ясно всем.
И только мы с Джейми не задавали никаких вопросов. Для этого еще будет время, и вот теперь, когда мы были одни, Роджер ответил на единственный, самый главный вопрос.
Подъем был крутой, и она быстро запыхалась, за ушами, несмотря на холодный день, выступил пот. Отец поднимался вверх, как всегда, без малейшего напряжения, будто горный козел, но, заметив, к ее огорчению, как ей тяжело, поманил ее в сторону небольшого выступа. - Мы же не торопимся, дочка, - сказал он, улыбнувшись ей. – Здесь есть вода. – Нерешительно потянувшись к ней, он коснулся ее горячей щеки и быстро убрал руку. - Прости, девочка, - сказал он и улыбнулся. – Я еще не привык к тому, что ты настоящая. - Знаю, что ты имеешь в виду, - тихо сказала она и, сглотнув, потянулась к нему и коснулась его лица, теплого и чисто выбритого, с такими же косо посаженными синими глазами, как и у нее. - Оch, – тихонько сказал он и нежно привлек ее к себе. Она крепко обняла его, и они какое-то время стояли так, ничего не говоря, прислушиваясь к карканью ворон в вышине и к тихому журчанию воды по камням.
- Иди попей воды (по-гэльски), - сказал он, так же нежно отпуская ее, как раньше обнял, и повернул ее к тонкой струйке, которая стекала по расселине между двух камней. – Иди попей воды. Вода была ледяная и отдавала гранитом с легким привкусом скипидара от сосновых иголок. Она утолила жажду и плеснула водой на свои разгоряченные щеки, но вдруг почувствовала, что отец неожиданно и резко шевельнулся. Она застыла на месте, скосив на него глаза. Он тоже застыл, но глазами и приподнятым подбородком показал ей на склон над ними. Тогда она увидела – и услышала, как медленно осыпается земля и на выступ рядом с ее ногой с негромким стуком падают камешки. После этого снова наступила тишина, если не считать переклички воронов, более громкой, чем раньше, как будто птицы были ближе. – « Они что-то увидели », - подумала она. Птицы подлетели ближе. Один ворон неожиданно спикировал резко вниз, почти задев ее голову, другой громко каркнул в вышине. Неожиданный грохот, раздавшийся наверху, прямо над головой, чуть не заставил ее потерять равновесие, и она рефлекторно ухватилась за молодое деревце, торчащее из треснутой скалы. И очень вовремя, потому что сверху послышался топот и громкое шуршание, и в тот же миг что-то огромное обрушилось сверху совсем рядом с ней вместе с целым водопадом земли и гравия, отскочив от уступа скалы и обдав ее своим дыханием и брызгами крови, прежде чем с тяжелым грохотом приземлиться в кустах ниже того места, где она стояла. - Святой Михаил, защити нас! – перекрестившись, воскликнул по-гэльски ее отец. Он взглянул вниз на нечто, копошившееся в кустарнике. – Господи Исусе, кто бы это ни был, он еще жив! – и снова наверх. - “...“ (на языке могавков») – произнес взволнованный мужской голос наверху. Она не поняла слов, но узнала голос, и ее охватила радость. - Йен, - позвала она. Наступила полная тишина, если не считать карканья ворон, которые волновались всё сильнее. - Святой Михаил, защити нас! - изумленно произнес тот же голос по-гэльски, и спустя мгновение ее двоюродный брат Йен спрыгнул на их узкий выступ и безо всякого труда удержал равновесие. - Это действительно ты! – воскликнула она. – О, Йен! - Кузина! – Он схватил ее в объятия и крепко сжал, изумленно смеясь. – Господи, это ты! – Он на мгновение отодвинулся, чтобы еще раз как следует в этом убедиться, крепко расцеловал ее и снова сжал в объятиях. Она смутно слышала какой-то царапающий звук и, когда они с Йеном отпустили друг друга, поняла, что отец спрыгнул с уступа и теперь сползал вниз по осыпи под ним, к кустарнику, куда раньше упал олень - это, должно быть, был олень.
Он на мгновение задержался на краю густого кустарника – кусты еще колыхались, но движения раненого оленя становились слабее, и тогда он вынул свой кинжал и, что-то бормоча по-гэльски, осторожно углубился в кусты. - Там внизу сплошной шиповник, - сказал Йен, - заглядывая ей через плечо. – Но я думаю, что он успеет перерезать ему горло. A Dhia! Это был неудачный выстрел, и я боюсь... но какого чер... – то есть, я хочу сказать, как ты здесь оказалась? – Он отступил немного назад, охватил ее всю глазами, уголок его рта слегка изогнулся, когда он заметил ее брюки и походные башмаки, но полуулыбка в его глазах исчезла, и теперь он посмотрел на нее с беспокойством: «Твой муж с тобой? А дети?» - Да-да, они здесь, - успокоила она его. – Роджер там что-то мастерит, и Джем ему помогает, а Мэнди мешается у них под ногами. А что касается того, что мы тут делаем... - Радость встречи заставила ее забыть недавние события, но необходимость что-то объяснять вдруг обрушила на нее всю огромность (чудовищность) того, что с ними произошло. - Не волнуйся, кузина, - быстро сказал Йен, увидев ее лицо, - Это может подождать. Как по-твоему, ты еще помнишь, как стрелять индеек? Вон там они прохаживаются с важным видом туда-сюда, как будто пляшут «Strip the Willow» на a ceilidh, не дальше четверти мили отсюда.
- О, я могу попробовать. – Она прислонила свое ружье к скале, когда пила, олень, падая, опрокинул ружье на землю, она подняла его и стала проверять; курок слегка перекосился, и она его поправила. Судорожные движения внизу прекратились, и она слышала, как порывы ветра доносили до них голос отца, произносившего благодарственную молитву (gralloch prayer). - Может быть, нам лучше помочь папе с оленем? - О, это всего лишь годовалый олененок, он с ним разделается прежде, чем ты успеешь глазом моргнуть. – Йен перегнулся через уступ и крикнул: - Дядя, я забираю Бри пострелять индеек!
Снизу не доносилось ни звука, потом раздался громкий шелест, и над кустами шиповника появилась взъерошенная голова Джейми. Его волосы были растрепаны и спутаны, лицо покраснело и кровоточило в нескольких местах, руки были тоже поцарапаны, и он выглядел очень недовольным. - Йен, - сказал он размеренным тоном, но достаточно громко, чтобы его голос перекрыл шум леса. – Йен Мaк Йен... Мак Йен!.. - Мы успеем вернуться, чтобы помочь нести мясо! – крикнул Йен в ответ. Он весело помахал рукой, схватив ружье, поймал взгляд Брианны и вздернул подбородок вверх. Она взглянула вниз, но отец уже исчез, только кусты все еще продолжали раскачиваться. Она поняла, что почти разучилась видеть дикую природу; скала казалась неприступной, но Йен карабкался вверх, как обезьяна, и, немного поколебавшись, она последовала за ним, гораздо медленнее, соскальзывая время от времени вниз вместе с осыпающейся землей и нащупывая места, за которые можно ухватиться, как это только что сделал ее кузен. - Йен Мак Йен Мак Йен» - спросила она, добравшись до вершины и остановившись, чтобы вытряхнуть крошки земли из своих башмаков. Ее сердце билось непривычно тяжело. – Это не то же самое, когда я называю Джема Джеремайя МакКензи, когда я им недовольна? - Ага, примерно то же самое, - сказал Йен, пожав плечами. – Йен, сын Йена, сын Йена... смысл в том, чтобы показать, что ты позоришь своих предков. – На нем была рваная и грязная бязевая рубашка с оторванными рукавами, и она увидела большой белый шрам в форме четырехконечной звезды на сгибе загорелого предплечья. - Как это случилось? – спросила она, кивнув на шрам. Он тоже на него взглянул и пренебрежительно махнул рукой, повернувшись, чтобы провести ее через небольшой хребет. - Ой, да ничего особенного, - сказал он. – Этот чертов Абенаки выстрелил в меня из лука, при Монмуте это было. Через несколько дней после этого Денни вырезал ее из меня. То есть Дензел Хантер, - добавил он, увидев ее непонимающий взгляд. – Брат Рейчел. Он доктор, как твоя мама. - Рейчел! – воскликнула она. – Папа сказал, что ты женился. Рейчел – это твоя жена? На его лице расплылась широкая улыбка. - Да, - просто сказал он. - Taing do Dhia ! – Он бросил на нее быстрый взгляд, чтобы убедиться, что она поняла. - Я еще помню, как будет «Слава Богу!» - заверила его она. – И еще много чего. Роджер провел большую часть нашего путешествия из Шотландии, пытаясь освежить наш гэльский. И папа еще сказал мне, что Рейчел – квакерша, - добавила она, пытаясь пройти по камням через небольшой ручеек. - Да. - Глаза Йена были устремлены на камни, но она подумала, что он сказал это с меньшей радостью и гордостью, чем за минуту до этого. Но она решила не заострять на этом внимания; если там был какой-то конфликт – и как его могло не быть, принимая во внимание то, что она знала о своем кузене, и то, что, как ей казалось, она знала о квакерах. Но сейчас было не время задавать вопросы. Однако подобные соображения не останавливали Йена. - Из Шотландии? – сказал он, повернув голову и взглянув на нее через плечо. – Когда? – И тут его лицо внезапно изменилось, когда он понял двусмысленность этого «когда», и он сделал извиняющийся жест, как бы отметая вопрос. - Мы выехали из Эдинбурга в конце июня, - сказала она, выбирая самый простой на этот момент вопрос. – Я тебе потом расскажу. Он кивнул, и какое-то время они шли молча, иногда рядом, иногда Йен шел впереди, находя оленьи тропы или выбирая путь вокруг густых зарослей кустарника. Она была рада идти вслед за ним, потому что так она могла смотреть на него, не смущая его своим вниманием. Он изменился, чему не приходилось удивляться, и, хотя был по-прежнему высоким и худым, очень возмужал, стал настоящим мужчиной. Под кожей четко виднелись длинные мускулы его рук. Его каштановые волосы потемнели, они были заплетены в косу, перевязаны кожаным ремешком и украшены свежими перьями индейки. - На счастье? – подумала она. Он подхватил лук и колчан, которые раньше оставил на вершине скалы, и колчан раскачивался теперь за его спиной.
«Выраженье лица превосходно, Но сложенный хорошо человек выражен не только в лице; Он выражен в членах, суставах своих, изящно выражен в бедрах, запястьях, В походке своей, в осанке, в гибкости стана, колен, - его не скрывает одежда...»
Это стихотворение Уитмена всегда вызывало в ее памяти Роджера, но теперь оно было и про Йена, и про ее отца, какими бы разными ни были эти трое.
По мере того, как они поднимались всё выше, и перед ними открывался лес, ветерок становился всё свежее, и Йен остановился, поманив ее пальцем. - Слышишь их? – прошептал он ей на ухо. И тогда она их услышала, и почувствовала, как поднялись волоски у нее на позвоночнике. Короткие резкие повизгивания, словно собачий лай. А потом что-то вроде прерывистого урчания, нечто среднее между большим котом и небольшим моторчиком.
- Ты бы сняла чулки и натерла ноги землей, прошептал Йен, указывая на ее шерстяные чулки. – И лицо и руки тоже. Она кивнула, прислонила ружье к дереву и сгребла сухие листья с клочка земли, достаточно влажной, чтобы можно было натереть ей кожу. Йену, кожа которого была почти такого же цвета, что и его штаны из оленьей кожи, эта предосторожность не требовалась. Он молча двинулся вперед, пока она намазывала себе лицо и руки, и когда она взглянула вверх, то не сразу его заметила. Послышалась серия звуков, похожих на скрип заржавевших дверных петель, и вдруг она его увидела, неподвижно стоящего за деревом примерно в пятидесяти футах от нее. Лес, казалось, на мгновение застыл, тихое поскрипывание ветвей и шелестение листьев прекратились. И тогда вдруг раздалось злобное бормотание, и, медленно повернув голову, она увидела, как самец индейки поднял из травы свою бледно-голубую голову и начал водить острыми маленькими глазками из стороны в сторону, раскачивая ярко-красной бородкой в поисках соперника. Она бросила взгляд на Йена, который стоял, приложив руки лодочкой ко рту, не двигаясь и не издавая ни звука. Она задержала дыхание и снова взглянула на индюка, который снова громко и сердито забормотал – на этот раз ему в отдалении ответил другой самец. Индюк, на которого она смотрела, повернулся на звук, поднял голову и не то взвизгнул, не то тявкнул, прислушался и снова нырнул в траву. Она взглянула на Йена, тот поймал ее движение и слегка покачал головой.
Они ждали ровно столько времени, сколько требовалась для шестнадцати медленных вдохов – она считала! – и тогда Йен снова издал тот же звук. Индюк выскочил из травы и прошелся по открытому месту, усыпанному листьями, глаза его налились кровью, перья на груди вздыбились, хвост распустился веером, как будто махал кому-то на прощанье. Он постоял так минутку, как будто позволяя лесу любоваться его великолепием, потом медленно засеменил туда-сюда, издавая резкие агрессивные звуки. Она переводила взгляд с индюка на Йена, который, как бы приурочивая свои движения к движениям семенящего индюка, одновременно с этим спустил лук с плеча, застыл, достал стрелу, снова застыл и, наконец, выпустил стрелу в сторону птицы, которая делала последний поворот. Или то, что должно было стать ее последним поворотом. Йен натянул лук и одновременно с этим выпустил стрелу, но вдруг издал громкий, уже человеческий вопль, когда что-то большое и темное свалилось ему сверху почти на голову. Теперь она это увидела, это была индейка; испуганно взъерошив перья, она бросилась, вытянув шею, через открытую поляну к не меньше ее напуганному индюку, который от шока как будто сдулся. Она рефлекторно схватила свое ружье, прицелилась и выстрелила. Но промахнулась, и обе индейки исчезли в зарослях папоротника, издавая звуки, похожие на стук молотка по деревяшке.
Вдали замерло эхо, и листья на деревьях снова зашелестели. Она посмотрела на своего кузена, который, в свою очередь, взглянул на свой лук, потом нашел глазами свою стрелу, которая глупейшим образом застряла между двух камней. Он взглянул на нее, и они оба рассмеялись. - Ну, и ладно, - произнес он философски. – Так нам и надо за то, что мы бросили дядю Джейми одного.
Джейми и Брианна вернулись во второй половине дня, с двумя парами белок, четырнадцатью голубями и с большим куском потрепанного и перепачканного холста, в котором, когда его развернули, обнаружилось нечто похожее на останки жертвы убийства, совершенного с особой жестокостью. - Ужин? – спросила я, осторожно ткнув пальцев в раздробленную кость, торчавшую из массы шерсти и гладкой плоти. Запах был сыровато-железистым и отдавал бойней, он казался знакомым, но разложение его еще, казалось, не слишком затронуло. - Ага, если у тебя получится, Сассенах. – Джейми подошел ближе и, слегка нахмурившись, взглянул на окровавленные останки. Увидев сначала пятна крови на его рубашке и штанах, я не сразу заметила окровавленную тряпку, которой была перевязана его нога. Подняв голову, я направилась к большой корзине с едой, мелкими инструментами и медицинскими принадлежностями, которую я каждое утро приносила на поляну, где строился дом. - Судя по тому, что от него осталось, я полагаю, что это олень… то есть был олень. Ты что, разорвал его на части голыми руками? Брианна хихикнула: - Он – нет. А вот медведь… - Она послала отцу заговорщицкий взгляд, но он в ответ только хмыкнул. - Медведь… - сказала я, глубоко вздохнула и показала на рубашку. - Конечно. И сколько тут твоей крови? - Немного, - спокойно сказал он и сел на большое бревно. – Виски? Я быстро, но пристально взглянула на Брианну, но она, кажется, не пострадала. Грязная, в рубашке, заляпанной зеленовато-серыми потеками птичьего помета, но целая. Ее лицо разрумянилось от солнца и счастья, и я улыбнулась. - Виски подвешен во фляжке вон там, - я кивнула в сторону большой ели в дальнем конце поляны. – Принесешь отцу, пока я проверю, что осталось от его ноги? - Конечно. А где Мэнди и Джем? - В последний раз я их видела, когда они играли у ручья с Эйданом и его братьями. - Не беспокойся! – Добавила я, увидев, как она вдруг резко закусила нижнюю губу. – Там очень мелко, и Фанни сказала, что будет поглядывать на Мэнди, пока собирает пиявок. На Фанни можно положиться. - Хм… - Взгляд Бри все еще выражал сомнение, но я видела, что она старается побороть материнский инстинкт, который заставлял ее всё бросить и немедленно выудить Мэнди из ручья. – Я знаю, что меня вчера ночью с ней знакомили, но не уверена, что запомнила эту Фанни. Где она живет? - С нами, - как ни в чем не бывало сказал Джейми. – Ой! - Сиди спокойно! – сказала я, раскрыв двумя пальцами колотую рану у него под коленом и промывая ее солевым раствором. – Ты же не хочешь умереть от столбняка? - А если бы и хотел, что бы ты тогда стала делать, Сассенах? - То же самое, что и сейчас. Мне всё равно, хочешь ты этого или нет! Я на это не соглашусь.
- Ты когда-нибудь сама видела этот синий свет, a nighean? - спросил Джейми, когда я закончила. - Синий свет, как он (Роджер) сказал?
Меня пробила глубокая дрожь, которая не имела никакого отношения к остывающему предвечернему воздуху. Я отвела глаза, вглядываясь в прошлое, которое я давно похоронила. Или пыталась похоронить.
- Я... в общем, да, - я сказала я и сглотнула. - Но я думала, что у меня в тот момент были галлюцинации. И очень возможно, что так это и было... Я совершенно уверена, что я в то время фактически умирала, а осознание неминуемой смерти вполне может изменить восприятие".
- Ага, может, - довольно сухо сказал он. - Но это не значит, что то, что ты видишь в таком состоянии, неправда". - Он пристально взглянул мне в лицо, как бы размышляя.
- Ты не обязана рассказывать мне, - тихо произнес он и тронул меня за плечо, - Нет необходимости заново проживать подобные вещи, если не они не возвращаются к тебе сами.
- Нет! - сказала я, наверное, слишком быстро. Я прочистила горло и постаралась собрать вместе мысли и воспоминания.
- Я не буду. Но дело в том, что у меня была очень сильная инфекция, и... мастер Раймонд... - я не смотрела на него, но почувствовала, как он резко поднял голову при звуке этого имени. - Он пришел и исцелил меня. Я понятия не имею, как он это сделал, я тогда ни о чем сознательно не думала. Но я видела... - я медленно провела рукой по предплечью, снова увидев то же самое. - Она была синяя... кость внутри моей руки. Не ярко синяя, не такая, - я показала рукой на гору, над которой вечернее небо над облаками было цвета дельфиниума. - Нет, это был очень мягкий, размытый синий свет. Но он... нет, не светился, это неправильное слово. Он был... живой.
Да, он был именно таким. И я чувствовала, как этот синий свет выходит из моих костей наружу, как он всю меня промывает. И я чувствовала, как в моей крови взрываются, умирая, микробы.
Вспомнившееся ощущение того, как это происходило, заставило волоски у меня на руках и на шее подняться со странным, близким к блаженству чувством... как будто размешиваешь теплый мед.
Дикий крик, донесшийся из леса, сломал настроение, и Джейми, улыбнувшись, повернулся.
- Ох, это малыш Огги. Как будто рысь на охоте.
- Или как сирена воздушной тревоги... смотря какая у тебя точка отсчета. - Я поднялась на ноги, стряхивая с юбки траву. - Думаю, это самый громкий ребенок, какого я когда-либо слышала.
И, как будто этот вопль был сигналом, из лощины внизу послышалось гиканье, и группа детей выскочила из-за деревьев над ручьем. За ними медленно шли Бри и Роджер, склонив головы друг к другу, глубоко погрузившись в разговор, которым, казалось, они оба были довольны.
- Мне скоро понадобится дом побольше, - задумчиво сказал Джейми.
На главной в выпуске №17 "И шелест книг меня манит" тоже есть отрывок из 9 книги. Когда Клер вычесывает головную боль Джейми, как это когда то делала индианка. Мне очень понравился этот отрывок. Его тоже можно добавить в этот раздел.
Сообщение отредактировалаliusiafom - Суббота, 03.03.2018, 11:36
- Ложись, - твердо сказала я и показала на свои колени.
- Нет, со мной всё п...
- Мне всё равно, прекрасно с тобой или нет, - сказала я. – Я сказала, ложись!
- Мне надо рабо...
- Ты через минуту рухнешь ничком, - сказала я. - Ложись. Ко мне. На колени.
Он открыл рот, но приступ боли заставил его закрыть глаза, и он не cмог найти слова, чтобы продолжать спорить. Он сглотнул, открыл глаза и очень осторожно сел рядом со мной. Он дышал медленно и поверхностно, как будто опасаясь, что от глубокого вздоха ему может стать еще хуже.
Я встала, взяла его за плечи и бережно повернула так, чтобы я могла дотянуться до его косички. Я развязала ленточку и расправила густые пряди темно-рыжих волос. Они до сих пор все еще были рыжими, хотя в них то тут, то там попадались белые нити.
- Положи голову мне на клени, - снова сказала я, садясь и притягивая его плечи к себе. Он негромко застонал, но перестал сопротивляться и начал очень медленно опускать голову, пока я не почувствовала, что она тяжело покоится у меня на коленях. Я коснулась его лица, мои пальцы легко, как перышки, пробежали по его коже, нащупывая кости и впадины, виски и глазницы, скулы и челюсти. Потом я запустила свои пальцы в мягкую массу его теплых на ощупь волос и провела ими по коже его черепа. Он осторожно выдохнул, и я почувствовала, как его отпускает напряжение и всё тело расслабляется, становясь тяжелее.
- Где болит? – прошептала я, очень легко проводя большими пальцами круги вокруг его висков. – Здесь?
- Ага... но... – он поднял руку и положил ее на правый глаз. – Вот здесь... как будто стрела отсюда вонзается мне прямо в мозг.
- Хм... – я осторожно провела большим пальцем по внешней части глазницы, а другой рукой скользнула ему под голову, пальпируя основание черепа.
Я убрала руки, и он выдохнул.
- Тебе не будет больно, - заверила я его, доставая банку с синей мазью.
- Но сейчас болит, - сказал он и зажмурил глаза от нового приступа боли.
- Я знаю. – я открыла банку, но дала ей постоять, чтобы острый запах перечной мяты, камфоры и зерен зеленого перца наполнил воздух. – Скоро тебе станет легче.
Он не ответил, но пошевелился, чтобы устроиться поудобнее, когда я начала бережно натирать мазью его шею, основание черепа, кожу лба и висков. Я не могла накладывать мазь слишком близко к глазу, но чуть коснулась ею у него под носом, и он вздохнул медленно и глубоко. Я сделаю холодный компресс для этого глаза, когда закончу. Но пока...
- Ты помнишь, - сказала я очень тихо и спокойно, - как ты мне когда-то рассказывал, как навещал Птицу, Поющую по Утрам, и как его мать пришла и начала расчесывать тебе волосы?
- Ага, - сказал он после мгновенной заминки. – Она сказала... что вычешет змей из моих волос. – снова заминка. – И она это сделала.
Конечно, он помнил – как помнила и я, что он мне тогда рассказал. Как она снова и снова нежно расчесывала его волосы, пока он рассказывал ей – на языке, которого она не знала, - о тяжести, которая лежала у него на душе. Его вина, его отчаяние... и забытые лица людей, которых он когда-то убил.
Есть такая точка, где скула соединяется с верхней челюстью, там нервы часто воспаляются и вызывают болезненные ощущения... Да-да, вот здесь. Я мягко прижала к этой точке большой палец, и он ахнул и несколько напрягся. Я положила другую руку ему на плечо.
- Ш-ш-ш... Дыши.
Дыхание вырвалось из него с тихим стоном. Но он дышал. Я держала эту точку, нажимая сильнее, немного сдвигая палец, и через какое-то время почувствовала, что кожа в этой точке становится теплее, как будто тает от моего прикосновения. Он тоже это почувствовал, и его тело снова расслабилось.
- Позволь мне сделать это для тебя, - тихо сказала я. Деревянный гребешок, который он сделал для меня, лежал на маленьком столике рядом с банкой мази. Я дотянулась до него, всё еще держа его плечо другой рукой.
- Я... нет, я не хочу...
Но я уже медленно вела гребешком по его волосам, деревянные зубья нежно касались кожи. Еще, и еще, и еще, очень медленно.
Я довольно долго ничего не говорила. Он дышал. Теперь свет за окном стал густым, цвета меда из полевых цветов. А он, теплый под моими руками, тяжело лежал у меня на коленях.
- Расскажи мне, - наконец сказала я шепотом, тихим, как ветерок за окнами. – Мне не надо этого знать, но тебе надо рассказать мне об этом. Скажи мне это на гэльском... или на итальянском или на немецком – на каком-нибудь языке, который я не понимаю, если так тебе проще. Но скажи.
Его дыхание стало быстрее, и он снова сжался, но я продолжала расчесывать его волосы долгими равномерными движениями, они гладили его голову и превращали волосы в мягкую блестящую массу, лежащую на моем бедре. Через мгновение от открыл глаза, потемневшие и не до конца сфокусированные.
- Сассенах? - тихо сказал он.
- М-м-м?
- Я не знаю никакого языка, который ты бы не понимала.
Он еще раз вздохнул, закрыл глаза и нерешительно заговорил... так же тихо, как билось мое сердце.
Я уже писала, что мне очень понравился этот отрывок. Такая теплота и нежность между ними. Такое ощущение что Клер хочет все тяготы мира Джейми забрать у него, только бы он был спокоен, что бы его ничто не тревожило, что бы он был счастлив. Просто такая редкая всепоглощающая любовь и забота. Даже к книгах не говоря о жизни. Наверное поэтому нас так зацепило это произведение.
liusiafom, да, Диана дама опытная, долгие годы в счастливом браке, понимает ценности и прекрасно их доносит до читателя, мне очень нравится, как она раскрывает чувства, которые между Джейми и Клэр, такая проникновенность...
Дата: Воскресенье, 04.03.2018, 04:01 | Сообщение # 15
Граф
Сообщений: 771
Еще один небольшой отрывочек, опубликованный Дианой на ФБ 28 февраля.
Джон Грей взял в руки свой перочинный ножичек, изящную французскую вещицу, очень острую, с рукояткой палисандрового дерева, и с чувством предвкушения заострил свежее перо. За свою предшествующую жизнь и до сего дня, подумал он, он написал Джейми Фрейзеру больше ста писем и всегда испытывал легкую дрожь при мысли о предстоящей связи между ними... какой бы эта связь ни оказывалась.
Но это случалось всегда, независимо от того, писались ли письма с чувством дружеской привязанности - или с чувством тревожного предостережения, в гневе или в тоске желания, тогда они исчезали в пламени, оставляя после себя запах горения и горечь пепла.
Однако это письмо будет другим.
[дата]
Джеймсу Фрейзеру, Фрейзерс-Ридже Королевская Колония Северная Каролина,
- написал он, представляя себе Джейми в избранной им среде обитания, посреди дикой природы, его твердые руки, загрубевшие и мозолистые, его волосы, завязанные сзади кожаным шнурком, и его самого, друга индейцев, волков и медведей. И, конечно же, его женское окружение.
От лорда Джона Грея [дом, улица] Саванна, Королевская Колония Джорджия
Хотел было начать с приветствия "мой дорогой Джейми", но он еще не заслужил права снова так его называть. Но еще заслужит.
- Через тысячу лет или около того, - прошептал он, снова окуная перо в чернила. - Или... может быть, раньше.
Или лучше "генерал Фрейзер"?
- Ха, - пробормотал он, - нет смысла заранее подставлять человека...
Сообщение отредактировалаEugenia - Воскресенье, 04.03.2018, 04:14
Дата: Воскресенье, 04.03.2018, 04:03 | Сообщение # 16
Граф
Сообщений: 771
Стефани, а нельзя разве было перенести сообщения в эту тему так, чтобы было видно, что это, прошу прощения, мои сообщения? Я сама была много лет админом на большом форуме и знаю, что всегда можно переносить сообщения из темы в тему с сохранением авторства.
Сообщение отредактировалаEugenia - Воскресенье, 04.03.2018, 04:05
Дата: Воскресенье, 04.03.2018, 04:10 | Сообщение # 17
Граф
Сообщений: 771
Цитатаliusiafom ()
На главной в выпуске №17 "И шелест книг меня манит" тоже есть отрывок из 9 книги. Когда Клер вычесывает головную боль Джейми, как это когда то делала индианка. Мне очень понравился этот отрывок. Его тоже можно добавить в этот раздел. 012
Это, кстати, тоже мой перевод. Так, чисто для справки.
Дата: Воскресенье, 04.03.2018, 10:18 | Сообщение # 19
Король
Сообщений: 19994
Eugenia, сообщения просто продублированы, так как на те ваши сообщения есть отзывы в теме. В шапке этой темы указано кто переводил и есть живая ссылка на ваш профиль.
Дата: Воскресенье, 04.03.2018, 14:48 | Сообщение # 21
Граф
Сообщений: 771
ЦитатаСтефани ()
сообщения просто продублированы, так как на те ваши сообщения есть отзывы в теме.
Стефани, тогда сорри. Я вчера вечером увидела, что появилась новая тема, а в прежнюю заглядывать не стала.. Решила, что мои сообщения были перенесены сюда вот таким странным способом. Хотя можно было действительно просто перенести - и да, вместе с отзывами и обсуждением.
Сообщение отредактировалаEugenia - Воскресенье, 04.03.2018, 16:10
Дата: Воскресенье, 04.03.2018, 14:58 | Сообщение # 22
Граф
Сообщений: 771
Цитатаtemryktatiana ()
Eugenia, очень хорошие у Вас переводы. Читаются на одном дыхании. Не подскажете, на каком ресурсе можно еще почитать?
Татьяна, спасибо! Я стараюсь. А хороший перевод - это такой перевод, который читаешь и не думаешь, что это - перевод с другого языка. На этом принципе была построена великая советская школа перевода художественной литературы. Мне до этого далеко. Хотя я работала несколько лет переводчиком в Программе помощи беженцам, но это были, естественно, другие переводы.
Никакого другого ресурса у меня нет; перевожу эти отрывки (и не так давно, в общем-то, начала) для своих подруг, которых "заразила" "Чужестранкой", но они не читают по-английски. И сюда приношу, типа, не пропадать же добру.
Сообщение отредактировалаEugenia - Воскресенье, 04.03.2018, 16:13
Дата: Воскресенье, 04.03.2018, 20:36 | Сообщение # 25
Граф
Сообщений: 771
Кстати, в качестве пост-скриптума к моему сообщению в соседней теме, где идет речь о проблеме выбора местоимений "ты" и "вы" при переводе с английского языка: пока девятая книга не вышла и я ее не прочитала, я даже не могу сказать, как правильно перевести ее название. Тем более что тут еще одна проблема: далеко не всегда сразу понятно, о существе какого рода идет речь, мужского или женского.
"Go tell the bees that I am gone":
"Иди скажи пчелам, что я ушла"? "Пойди скажи пчелам, что я ушла"? "Идите скажите пчелам, что я ушла"? Или "...что я ушел"? Или "...что меня нет"?
Сообщение отредактировалаEugenia - Воскресенье, 04.03.2018, 20:38
Оutlander является собственностью телеканала Starz и Sony Entertainment Television. Все текстовые, графические и мультимедийные материалы,
размещённые на сайте, принадлежат их авторам и демонстрируются исключительно в ознакомительных целях.
Оригинальные материалы являются собственностью сайта, любое их использование за пределами сайта только с разрешения администрации.
Дизайн разработан Стефани, Darcy, Совёнок.
Запрещено копирование элементов дизайна!